Украина тоже Россия - страница 25

степени, в какой знает русский), не родится и не проживет жизнь в Германии, —

получит лишь бледное отражение.

Пушкин и есть наша Европа. Наше «окно в Европу» прорублено в Петербурге. Без

Пушкина и без стоящей за ним общерусской культуры мы, как это ни странно, всего

лишь нелепая, не имеющая почти письменности, азиатская орда, случайно

оказавшаяся посреди Европы.

По этой самой причине мы вряд ли сможем в будущем претендовать даже на роль

страны типа латиноамериканских (не говоря уже о Франции или Канаде, чьи роли

примеряли для Украины наши национальные идеологи на заре украинской

независимости). Хотя, казалось бы, у нас с латиноамериканскими странами очень

много общего: и уровень развития экономики, и коррумпированность государственных

чиновников, и менталитет населения, толкающий это население попеременно от

диктатуры к анархии (не случайно у них с такой легкостью прижились всякого рода

революционные поветрия, вплоть до «троцкизма», заимствованные у нас, и не

случайно бальзамом на души наших людей ложатся их нескончаемые сериалы, все эти

«Дикие Розы» и «Просто Марии»). Однако сам испанский язык в большинстве латино-

американских стран и стоящая за ним великая испанская культура открывают перед

гражданами этих стран гораздо больше возможностей, чем украинский язык и

украинская культура перед гражданами Украины.

Между тем, исторические обстоятельства на Украине сложились таким образом, что

подавляющее число украинцев развивались не в одной, а в двух параллельно

влияющих культурах — и в этом факте следует видеть не недостаток, а скорее

достоинство. Поэтому по меньшей мере неразумно формально подходить к этому

вопросу и оставлять украинца с одной составляющей его культурного облика, отбросив

другую, которая являлась и в обозримой перспективе будет являться для украинцев

единственным каналом, через который возможен доступ к богатствам мировой

культуры.

Вся забота властей в этой сфере должна состоять лишь в том, чтобы обеспечить

всякому гражданину любой национальности возможность удовлетворять его

религиозные, культурные и филологические потребности. Пока же у нас в сфере

культуры заправляет своего рода мафия, которая волевым путем, при помощи

государства, формирует спрос под свое, по большей части убогое, предложение.

Деятели украинской культуры, вместо того, чтобы создавать новые культурные

ценности, делать украинскую культуру более универсальной, более углубленной —

предпочли посредством ловких политических маневров заставить целый народ

разговаривать на другом языке, нежели тот, на котором он говорил раньше.

Впрочем, очень уж дальновидными их вряд ли можно назвать. В свое время

идеологи украинского культурного возрождения, для того чтобы заполучить для

Украины независимость, соблазняли украинское население материальными благами.

Вожди народа, обращаясь к массам и требуя у них санкцию на отделение от России,

напирали именно на экономические выгоды отдельного от России существования

(иначе, если бы они сразу предупредили: «будэмо голодни, затэ вильни» — результаты

референдума были бы иными). Пропаганда без устали рисовала картины европейского

благоденствия: европейского комфорта, европейских магазинов, заваленных десятками

сортов колбасы и т.д… Независимость по сути и была обеспечена той преобладающей

массой, которую ничем иным, кроме «колбасы», и соблазнить нельзя.

Но когда вместо русской культуры и русского типа духовности на Украине всецело

восторжествует «колбасное мировоззрение», то против него не устоит не только

нынешняя украинская культура, но, тем более, и те ростки подлинно высокого и

достойного, которые могут в ней возникнуть впоследствии.