Украина тоже Россия - страница 24
веке не только море страдания на одном полюсе и Собакевичей с Маниловыми — на
другом, но и сделавшее возможным появление европейски образованной прослойки
дворянства, представители которой, имея образование и располагая достатком и
досугом, создали уникальную дворянскую культуру XIX века и заодно донесли до нас
своими переводами все богатство европейской культуры, от Гомера до Шопенгауэра;
либо те самые обстоятельства, которые вынудили в ХХ веке лучших поэтов России,
вместо собственного творчества, заниматься переводами (вспомним хотя бы
пастернаковские переводы Шекспира и Гете).
Отбросив русскую культуру, Украина так же легко отказалась и от той части
мирового культурного наследия, которое по тем или иным причинам было неугодно
большевикам (в первую очередь — от всей почти мировой философии, «отмененной»
еще на заре Советской власти Надеждой Константиновной Крупской) и которое только с
приходом «гласности» стало активно издаваться, но уже, увы, не у нас — в России. По
этой же причине вне нашего поля зрения осталась и западная философия XX века, и
русская культура «серебряного века» — в том числе наследие замечательной плеяды
отечественных философов, работы которых оказали заметное влияние на европейскую
мысль в XX столетии и многие из которых так или иначе были связаны с Украиной. А
ведь Николая Бердяева, Льва Шестова, о. Сергия Булгакова и многих других, из-за их
«киевской прописки», временной или постоянной, и согласно с традицией, заведенной
украинскими культурологами, можно было бы смело зачислять в «украинские
мыслители». Вряд ли населению Украины стоило пренебрегать всем этим богатейшим
наследием ради только того, чтобы обеспечить независимость Кравчуку, которого
умножай хоть на пятьдесят миллионов — все равно: ни Бердяев, ни Шестов не
получится… Впрочем, зато теперь мы можем почувствовать некое благодатное
облегчение, так как важнейшие вопросы человеческого бытия, над которыми бились
наши мыслители, нас уже почти не касаются: мы теперь, волею наших обстоятельств,
даже уже не люди, а только «украйинци»…
Украинская независимость, кроме всего прочего, является еще и независимостью от
более высокого типа культуры, и потому стремление к ее обретению — есть, в
духовном смысле, не что иное, как борьба за право опуститься на четвереньки.
В сегодняшней Украине накладываются друг на друга два параллельно
действующих процесса: процесс формирования украинской нации и культуры,
отбрасывающий всех, кто следует в его русле, на несколько столетий назад, в эпоху
культурного младенчества; и другой процесс — дальнейшего развития тысячелетней
русской культуры (в русле которого и следовала до сих пор Украина) — эта культура
хоть и пережила в XX столетии глобальный кризис, но имеет, без сомнения, великие
перспективы. В этой связи каждому украинцу предстоит определиться: в каком — в ХVI
или в XXI веке ему жить и задачи какого века решать…
Нелишне также напомнить еще об одном важном значении русской культуры, и
литературы в особенности. Русская литература, к примеру, всегда была для нас не
просто изящной словесностью, — а отчасти заменяла нам и церковь, и правосудие, и
парламент (так как эти институты в разные периоды нашей истории либо просто
отсутствовали, либо были, скажем так, не на высоте). Под ее влиянием на протяжении
двух последних столетий формировалась духовность наших людей, и тем, что в нас
есть хорошего, мы во многом обязаны ей. Поэтому разрыв с русской культурой ничего
доброго нам не предвещает.
Что же касается культурной переориентации Украины на Европу, с Пушкина и
Достоевского на Шиллера и Шекспира, то эти надежды лучше сразу оставить. Пушкин у
нас уже есть (хотя, совсем скоро нужно уже будет говорить — был), он понятен каждому
украинцу; Шиллера же, — если украинец не выучит немецкий язык (хотя бы в той