Улица глухой стены - страница 8

Казалось, судьба была к нам благосклонна, В обычный час занавеска приподнялась, и немного погодя из-за угла показался человек. Через несколько секунд мы тоже вошли в переулок. Очевидно, наша затея удавалась, мы сойдемся с ним у фонаря. Он шел нам навстречу, сгорбившись и низко опустив голову. Мы не сомневались в том, что он пройдет мимо дома. Но, к нашему удивлению, он остановился и толкнул калитку. Еще мгновенье — и мы увидим только его спину. В два прыжка мой приятель нагнал его. Он положил руку ему на плечо, и человек, обернулся. Перед нами был старик с морщинистым лицом и спокойными, немного слезящимися глазами.

Мы были так ошеломлены, что несколько секунд не могли произнести ни слова. Наконец мой приятель, сделав вид, что перепутал дом, пролепетал несколько слов, прося извинить его за ошибку. Но стоило нам завернуть за угол, и мы дружно расхохотались. Вдруг мой приятель оборвал смех и с изумлением посмотрел на меня.

— Да ведь это же Эленби! Конторщик Хепворта!

Это казалось чудовищным и совершенно необъяснимым. Эленби был для Хепворта больше чем служащий. Семья относилась к нему, как к близкому другу. Отец Хепворта помог ему начать собственное дело. Что касается убитого, Эленби всегда питал к нему искреннюю привязанность, в этом были убеждены все, кто знал его. Что же все это могло значить?

Адресная книга лежала на камине. Это было уже на следующий день — после полудня я зашел к моему приятелю домой. Когда я увидел ее, меня вдруг осенило. Я подошел и взял ее.

— Вот — «Эленби и К?», пароходный поставщик, адрес конторы — улица Майнорис.

Может быть, Эленби помогает ей во имя погибшего хозяина, стараясь вырвать ее из рук убийцы? Но почему? Она ведь была там, когда он стрелял в ее мужа! Как может Эленби видеться с ней после всего, что произошло?

Или он знает что-то такое, чего никто не знал? Что стало известно ему уже позднее? Что могло бы оправдать ее чудовищное равнодушие?

Но что же это такое? Преступление было так тщательно продумано, так хладнокровно осуществлено. Прежде чем выйти из дома, убийца побрился! Это последнее обстоятельство особенно возмущало моего друга. В столовой не было зеркала, и женщина должна была принести его сверху. Непонятно только, почему он брился в столовой, а не поднялся в ванную комнату, где обычно брился Хепворт и где все было под рукой?

Все эти бессвязные мысли приходили ему в голову, пока он задумчиво шагал из угла в угол. Вдруг он остановился и посмотрел на меня.

— Почему в столовой? — спросил он.

Послышался знакомый звон ключей — это мой приятель позванивал ими в кармане, он всегда так делал, когда кого-нибудь допрашивал. И вдруг мне показалось, что я и в самом деле что-то знаю об этом, и, не успев хорошенько подумать, я ответил:

— Быть может, потому, что легче принести бритву вниз, чем тащить мертвое тело наверх?

Мой приятель облокотился на стол, его глаза блестели от возбуждения.

— Представьте себе маленькую гостиную, уставленную безделушками, — оказал он, — все трое стоят у стола. Хепворт нервно барабанит пальцами по спинке стула. Упреки, насмешки, угрозы. Молодой Хепворт — слабохарактерный, под гнетом постоянного страха, таким знали его все — дрожащий и бледный, как полотно, не в силах поднять глаза. Женщина переводит взгляд с одного лица на другое. Опять в ее глазах презренье и, что хуже всего, жалость! Если бы только он не трусил! И, наконец, роковая минута, — тот, кому суждено быть убитым, с презрительным смехом поворачивается спиной к своему собеседнику и властный взгляд больше не преследует и не пугает его.

— Именно в этот момент он и должен был выстрелить. Пуля, если вы помните, попала в затылок. Должно быть, Хепворт не раз рисовал себе эту встречу, иначе зачем бы ему держать заряженный револьвер, это вовсе не в обычаях владельцев пригородных участков. Он сжимал его в руке до тех пор, пока его не охватили бешеная ненависть и страх перед этим человеком. Слабым людям свойственны крайности. Он убил его потому, что ему ничего другого не оставалось.

— Слышите, как стало тихо после выстрела? Мужчина и женщина склонились над убитым, судорожно ощупывая его, слушают, бьется ли сердце. По всей видимости, человек был сражен наповал. На ковре не осталось следов крови. Дом стоит на окраине, и выстрела никто не слышал. Но как избавиться от трупа? А пруд? Он совсем рядом, в сотне ярдов от дома!