Улица Верности - страница 32
Об инциденте с искусством Виталя предпочёл не распространяться. Пусть братья не тявкают. И без них тошно.
Допускал, что, наверное, ещё руководитель её студенческого курса, какой-нибудь народный художник, будучи женатым, трахал её в своей мастерской в обмен на обожание. Пригласил показать работы. И традиционно обещал развестись...
Если в оформительский отдел звонил Виталя, трубку снимал её зам.
- Ушла по делам. А что передать?
- Ничего.
Не выдержал бесконечно долгой майской недели - поехал к ней домой разбираться: что эта бригадирша себе позволяет. Стучал в дверь, стучал.
Выглянула соседка.
- Она на крыше, закат рисует. Только не шумите, у нас дети спать ложатся.
Чего там шуметь - просто рявкнуть, послать, дать пинка.
Дана на плоской крыше пятиэтажки у запачканного краской мольберта быстро писала акварелью исчезающие красно-золотые ворота на горизонте. На раскладном стуле с наброшенным жакетом дремала её рыжая кошка. Он подошёл и стал сзади, чтобы подсмотреть и разгадать. Нагнетая в себе злость, смотрел на ровную уверенную спину в полосатой блузке и завитки волос на шее...
Дана обернулась, не испугавшись, не выпуская кисть из руки и странно глядя. Она ждала. А он, не ощущая никакой неприязни, шагнул к ней. Целовал лицо. Показалось, что ресницы её влажны. Ему стало всё равно, что скажут соседи, коллеги, что подумает кошка. Главное - дети спят. Надо что-то важное обсудить молча...
Ушёл незадолго до полуночи, чтобы успеть на последний троллейбус, и не напрягать её собою, разворачивая раскладушку.
Наутро она позвонила на рабочий телефон.
- Пожалуйста, не приходи больше. Ты вынуждаешь меня изменить жизнь. Я этого не хочу. Пока ты со мной, я не справлюсь. Не приходи.
VI. Глава о Майке, знающем в женщинах толк
- Вы с телевидения? - спрашивает Майка, возящегося возле своей передвижной телевизионной станции, миловидная молодая женщина с вьющимися, и, наверняка, очень мягкими волосами. - Мне нужно кое-что рассказать...
- Извините, но я по технической части.
- Но всё равно имеете отношение.
- А в чём дело?
- Я раньше на плодоовощной базе товароведом работала. Там такое делается...
- А сейчас где?
- В управлении общественного питания.
- И зачем вам теперь это нужно? Вы уже не там.
- Я-то нет, а они там, и всё так же воруют. Хотите анекдот об общепите? "Встречаются в море стерлядь и серебристый хек. Стерлядь говорит: - Привет, любимец народа! А тот: - Плыви, плыви, обкомовская б...ь!"
- Знаете что, - записывает Майк номер телефона, - обратитесь в нашу общественную приёмную. Вам там подскажут.
И, вспоминая этот искренний голос, неделю спустя обходит Майк кабинет за кабинетом в управлении общественного питания, пока не натыкается на ту, кого искал:
- А вы здесь как оказались?
- Ошибся дверью и заблудился, но на своё счастье встретил вас.
- Уходите немедленно, - вспыхивает она и хватает за рукав, - люди же смотрят. Ждите на улице.
Ждал и дождался - и марша Мендельсона, и криков "горько". И действительно горько - уходит от неё, единственной женщины, которая краснеет, этот милейший тип Майк. Накипело - он ей слово, она десять, пасту не закрутил, моя мама, твоя мама, мусор не вынес, я уже тысячу раз говорила... Всё не так и всё не то.
А жить-то негде - к матери перебралась сестра с мужем и ребёнком, и второй уже на подходе. Справляется Майк в профкоме - в телецентровском общежитии очередь на заселение, ждать с полгода.
И говорит Майку при приёме на работу Савельич, замдиректора проектно-изыскательского управления, ветеран:
- Берёшь на себя наше оборудование, все приборы, а мы тебе место в общежитии, да ещё в придачу к окладу полставки электрика. Годится?
А сосед по общежитию Фёдор, канцелярская крыска, бухгалтер, бахвалится:
- Хочешь Настю-кладовщицу? Ищу, кому отдать.
- Себе оставь. А что ты так?
- Я худых люблю.
Но без склада не обойтись - инструмент нужен, паяльник и всякая мелочень.