Улица Вокзальная, 120 - страница 13

Ибо, как только Коломер рухнул лицом вниз, я отчетливо увидел его спину, изрешеченную пулями… и прямо перед собой в углублении между журнальным киоском и стеной таинственную девушку в макинтоше, сжимавшую в руке какой-то темный металлический предмет, блеснувший в тусклом, мерцающем свете газового фонаря.

Не вполне осознавая происходящее, я почувствовал, как меня кладут на носилки и помещают в чрево «скорой помощи», в тошнотворную смесь паров низкосортного бензина и йодоформа.

В госпитале меня довольно быстро уложили в относительно чистую кровать. Дежурный док был румян, толст и весел. Он обозвал меня пьяницей (мое дыхание источало запах перегара), отпустил пару дурацких шуток в адрес военнопленных и успокоил в отношении серьезности полученных мною травм. Несколько сеансов массажа, и все как рукой снимет; а если мне это доставляет удовольствие, то я даже смогу возобновить свои акробатические упражнения. И добавил, что с меня причитается большущая свечка за здравие того солдатика из почетного караула. В этом вопросе у меня с ним не было расхождений.

Наложили бинты. Делавшая перевязку медсестра не отличалась ни молодостью, ни красотой. Я знал, что самые опытные – из их числа, но раз уж выяснилось, что моя жизнь вне опасности, могли бы прислать кого-нибудь и попривлекательнее.

Ну да ладно… Все удалились, оставив меня в темноте. Порядком измученный, я все же пренебрег транквилизаторами, оставленными в мое распоряжение на ночном столике. Я намеревался поразмышлять.

Однако мне не суждено было вволю насладиться одиночеством. Часы на городской башне пробили четыре, и вскоре вновь появилась медсестра. На сей раз в сопровождении санитара… Вдвоем они переложили меня на тележку. Я отправился в малопривлекательное путешествие по бесконечным, погруженным в зловещий сумрак коридорам. И, как сова, захлопал глазами, когда мы въехали наконец в ярко освещенное помещение.

Мое состояние не требовало хирургического вмешательства. Зачем же меня привезли в операционную? Приподняв голову, я понял зачем.

Док был в операционной не один. Рядом с ним стояли двое мужчин, облаченных в одинаковые бежевые плащи и мягкие серые шляпы. Ни дать ни взять – близнецы. Это и впрямь были презабавные братишки.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался, подходя ко мне, один из них, у которого красные прожилки на лице выступали сильнее.

Тщательно выбритый, непринужденный в общении, он был не лишен известного лоска, который не портила ни досадная краснота лица, ни полагающийся по уставу габардиновый плащ, под которым я узрел вечерний фрак. Этот человек мог служить в полиции нравов, контролирующей игорные дома, а может быть, вынужденно прервал исполнение своих светских обязанностей.

– Доктор разрешил мне задать вам несколько вопросов. Позволяет ли вам ваше самочувствие ответить на них?

Какая предупредительность! От умиления я едва не лишился чувств. Да, он может задавать свои вопросы.

– Тут в Перраше только что подстрелили одного типа,– начал он.– Того, что ухватился за опущенное окно вашего купе. Вряд ли имеет смысл спрашивать, знаете ли вы его? Мы нашли при нем удостоверение агентства «Фиат люкс», а придя сюда с намерением допросить на всякий случай бывшего военнопленного, так неудачно прыгнувшего с поезда, узнали, что вы – Нестор Бюрма, директор этого агентства. Не так ли?

– Совершенно верно. Мы с вами почти коллеги.

– Гм… Да. Меня зовут Бернье. Комиссар Арман Бернье.

– Очень приятно. Мое имя вам известно. Боб погиб?

– Боб?… Ах да! Коломер… Увы. Нашпигован пулями 32-го калибра. Что он вам сказал, подбежав к окну?

– Ничего особенного. Что рад меня видеть.

– У вас была назначена встреча? То есть, я хочу сказать, он был извещен о вашем возвращении? О том, что вы будете в Лионе проездом?

– Ну разумеется, а как же иначе? – ответил я.– Лагерное начальство разрешило мне телеграфировать ему об этой приятной новости.

– Воздержимся от шуток, месье Бюрма. Я пытаюсь отомстить за вашего подчиненного, к вашему сведению.

– Сотрудника.

– Что? Ну да… конечно. Так вы встретились случайно?