Университет языков

Ниа проснулась и первым делом посмотрела в окно. Она всегда так делала, чтобы узнать, каким будет день: ясным или пасмурным. Сегодня цветочные занавески искрились золотистым светом. Ниа ещё несколько минут полежала в кровати, потом легко поднялась и побежала в ванную.

Подойдя к зеркалу, она с надеждой посмотрела на своё отражение. Но и сегодня зеркало не показывало ничего необычного: всё те же мутно-серые глаза и волосы, будто выкрашенные золой. Дети с такими глазами и цветом волос стали рождаться после IV войны. Правда, в Лабрии их было мало. Долгое время Ниа думала, что она одна такая, пока в пятом классе не прочитала написанные кем-то на парте строки:

Серые дети войны,

Мы мечтою о цвете живём.

В детстве Ниа часто мечтала перед сном, что проснётся симпатичной девочкой с такими же, как у других детей, глазами и волосами. Но ночи сменялись днями, дни — ночами, а она оставалась всё той же серой Ниа. Со временем девушка научилась не думать о своей внешности, но сегодня был такой день… Сегодня даже она могла надеяться на чудо.

— Чуда не произошло, — с улыбкой сказала она своему отражению и открыла кран.

Выйдя из ванной, Ниа достала из шкафа костюм. Бабушка Ави сшила его для какого-то важного события, которое должно было произойти через несколько лет. Ниа тогда исполнилось пятнадцать, и она очень удивилась: как можно сшить одежду на будущее? Но бабушка улыбнулась и сказала, что Ниа вырастет ненамного, надо только прибавить везде по одному сантиметру. Про себя девушка до сих пор называла этот костюм «пятнадцать плюс один». Она думала, что наденет его на свидание с любимым человеком, но любимый человек так и не появился, поэтому она решила, что вручение диплома — не менее важное событие.

Наверное, из-за слов бабушки костюм стал для Ниа особенным. Пиджак и юбка глубокого синего цвета с мелкими желтыми цветами. Ниа понимала, что рисунок был отштампован на какой-то фабрике, но цветы выглядели как живые. Казалось, бутоны закрываются на закате и снова распускаются на восходе.

Девушка коснулась рукой мягкой ткани и прошептала, как в детстве: «Красота…»

Правда, в детстве у неё получалась «касита», и смотрела она на живые цветы, росшие у бабушки на даче. С тех пор она научилась произносить звук «р», а на бабушкиной даче давно уже жили чужие люди. Но воспоминания остались.

Ниа надела костюм и покружилась перед узким зеркалом на дверце шкафа. Потом повернулась к старому комоду, где стояла фотография бабушки, и спросила взглядом: «Ну, как?»

— А тебе нравится, папа? — спросила она у другой фотографии. С неё смотрел на Ниа молодой человек с тревожными глазами.

Наверное, он тоже ответил «да», потому что Ниа грустно улыбнулась и сказала:

— Тебе всегда нравилось, как я выгляжу. Спасибо.

Она ещё раз взглянула в зеркало, пытаясь посмотреть на себя папиными глазами, потом взяла сумочку, ключи, помахала рукой фотографиям и побежала на улицу.

Утреннее солнце было мягким, а воздух пах росой. Чуть ли не подпрыгивая от ощущения чего-то чудесного, девушка дошла до трамвайной остановки.

Трамваи были тем, что Ниа больше всего любила в Гемме. Конечно, метро быстрее и современнее, но в трамваях есть что-то необыкновенно милое и уютное. Они похожи на бабушек, рано утром выходящих в город со своими тележками, полными зелени, ягод или цветов на продажу. Бредут себе — тихие, скромные, целеустремлённые. Они точно знают, куда идти, и никогда не потеряют дорогу. Ниа хотелось когда-нибудь стать таким вот трамваем, ясно видящим свой путь.

Сегодня был понедельник, но людей на остановке собралось мало: студенты праздновали долгожданные каникулы, а кто-то уже уехал отдыхать. Гемма — удивительно красива, но летом жители столицы старались обязательно съездить на природу или посетить другие города Лабрии.

Сев на свободное место, Ниа принялась разглядывать пейзаж, в котором за пять лет учёбы в университете успела запомнить каждую чёрточку. Вот дом, закрытый зелёной сеткой. Его собирались реставрировать, но, наверное, не хватило денег. И уже почти два года от ветра по зелёному океану разбегаются волны. Вот старая библиотека. На самом деле, это было одно из зданий Технологического университета, но Ниа упрямо продолжала называть его в мыслях библиотекой, потому что оно было похоже на старую библиотеку, о которой она прочитала в сказке. А это школа с большими часами над входом, которые почему-то не работают. Ниа казалось странным, что никто не пытается их починить, ведь остановившееся время — не лучший пример для детей.