Утро под мертвым небом - страница 6
Я сглотнула.
— Я искала ключи.
Он взглянул на ключи в моей руке и прошел в дом. Я не хотела следовать за ним, но выбора не было.
Я вошла и тихо закрыла за собой дверь. Он исчез. Я разулась, осторожно поставила ботинки в шкаф, а не оставила на полу, как обычно делала, а потом пробралась по коридору, надеясь, что успею дойти до лестницы и скрыться в комнате, пока ничего не случилось.
— Перри? — услышала я голос мамы из гостиной.
Я повернулась налево и увидела ее и отца в отдельных креслах. Они словно собирались проводить собеседование. В свете комнаты было заметно, что отец сердится. Он втянул щеки, так он делал, когда сдерживал вулкан слов внутри. За очками его глаза смотрели на маму, а не на меня.
Мама почти не выражала эмоций, кроме тревожных морщин, что всегда были на ее лбу. Мне все это не нравилось.
Я услышала сзади шум, обернулась и увидела Аду, неловко стоящую на ступеньках, со страхом глядящую на меня. Ее глаза были красными, словно она плакала, а макияж размазался сильнее обычного, что о многом говорило.
— Вернись в комнату, Ада, — сказал с нажимом папа, не глядя на нее.
Ада взглянула на меня, и я почти слышала ее голос: «Я же говорила тебе не приходить». Она взбежала по лестнице, а я осталась одна и очень напуганная.
— Я звонил тебе, Перри, — натянуто сказал отец.
— Ох, знаю. Я перезвонила, но ты не ответил.
— Я хотел узнать, проведем ли мы обед вместе, я как раз собирался в город.
— О, прости, — пролепетала я. Сердце колотилось все громче. Я не просто пропустила обед с папой. Я знала, что дела обстоят еще хуже.
— И я решил удивить тебя и остановился у твоего офиса, — сказал он и, словно лазером, пронзил меня взглядом.
Мое сердце точно остановилось. Оно будто выпало из моей груди на пол вместе с легкими и нервами. Этого я и боялась. Он знал. Они знали. Мне крышка.
Я не могла ничего сказать. А что сказать? Комната кружилась.
Он продолжал:
— Знаешь, что я увидел у тебя в офисе? Странную секретаршу. И когда я спросил ее, могу ли поговорить с тобой, мне сказали, что ты больше не работаешь там. И я немного расстроился.
О, боги. Я представила, как отец врывается в офис и пристает ко всем с вопросами, как порой делала и я.
— И тогда твоя начальница — прости, бывшая начальница — вышла и объяснила мне, что случилось. Она сказала, что им пришлось тебя уволить. Ты получила повышение и потребовала, чтобы тебе позволили работать в отдельные дни.
Отец продолжал, и ему становилось все сложнее удерживать голос под контролем. Я перестала слушать. Его голос дрожал в моих ушах, не проникая в голову. Я посмотрела на маму, но не могла прочитать выражение ее лица. Я знала, что она тоже разочарована. И это было даже преуменьшением.
— Ты меня слушаешь? — закричал отец и поднялся, возвысившись передо мной. И мне пришлось слушать. — Ты хоть понимаешь, как, черт возьми, было унизительно понять, что тебя уволили?
Я скривилась и отпрянула на шаг. Папа был набожным и никогда не ругался. Я не помнила, когда в последний раз видела его таким злым. Может, в старшей школе, когда я ввязалась в тот «случай».
Слезы покалывали глаза, ненависть и смятение поднимались к горлу. Или меня стошнит, или я закричу на него. Первое было намного предпочтительнее.
— Мы доверяли тебе! А ты врала нам. Неделями! — вопил он, слюна летела мне в лицо.
— Мне пришлось! — закричала я в ответ, не сдержавшись. — Вы бы ничего не поняли!
— Не повышай на меня голос! — завопил он еще громче.
Я с силой прикусила губу, ощутила соленый вкус крови и сжала кулаки, пока не ощутила, что энергия перешла в них.
— И все ради глупого шоу. Шоу, основанного на лжи! Шоу, где ты выглядишь как полная идиотка. Бесполезная, бессмысленная и глупая.
И меня прорвало. Слезы полились из глаз, пальцы разжались и схватили ближайший предмет, лампу, и я была готова бросить ее.
— Не смей называть меня глупой! — завизжала я. Вопль поднялся, как всепоглощающая волна гнева, словно облако чистой ненависти вылетело из моего тела. На долю секунды все стало размытым, чувства переполняли меня.
А потом…
Все картины на стене задрожали, упали на пол с грохотом.