Уведу родного мужа - страница 47

— Ты понимаешь, с этими предсказаниями у них как-то само так вышло! Но ты не подумай, что они все деньги, которые им носят клиенты, тратят на личные нужды, нет!.. Ларка сказала, что совсем недавно, например, Шурочка анонимно внесла пять тысяч в университетский фонд борьбы с наркоманией! Собственно говоря, она сама и способствовала созданию фонда, поскольку наши местные студенты этим делом что-то очень всерьез в последнее время грешат… Мне Ларка рассказала, она даже собиралась куда-то статью писать против ментов, что совершенно не борются с «белой смертью»…

На этом месте Фрэд как-то очень пристально на меня посмотрел, а я запнулась и замолчала, поняв, что предоставила ему еще одно из тех самых совпадений, в которые этот скептик не верит: Шурочкин фонд борьбы с наркотиками, с одной стороны, и убитый наркокурьер в Вилькиной с Танькой квартире — с другой… Вот дьявол! Ну кто, кроме нечистого, мог так беззастенчиво воспользоваться минутной слабостью и без того измученной всевозможными шоками женщины! И в нужный, то есть, наоборот, ненужный момент дернуть ее, эту идиотку, за язык?! Да-а, совпадения, как ни крути, не шли Вильке на пользу… Интересно, знает ли этот самый загадочный Фрэд про то, что наш университет последние почти пять лет — главный объект благотворительности «Пипсы»?.. «Пипса»!..

Вот теперь мне, кажется, стало ясно, за каким лешим он собрался туда тащиться и противозаконно проникать… И я снова простонала тот же самый вопрос, который задала вначале:

— Ты кто? Фрэд, кончай пудрить мне мозги! После такого профессионального допроса я хрен поверю, что ты обыкновенный тренер!!!

— Кто тебе сказал, что я обыкновенный тренер?! — Впервые за время нашего бурного знакомства я видела, как Федор Степанович вышел из себя. — Да я тебе уже сотый раз твержу, что я как раз необыкновенный тренер, если хочешь знать, лучший в своем деле!..

— Ты… — не сдалась я, вспомнив гонки по Демократической, — наврал про маму, вообще, что ты местный, ты никакой не местный!

— Почему?! — Фрэд вытаращил от удивления глаза.

— Ни один местный не забудет, что Демократическая переходит в Волжское шоссе!

— А я забыл! — взревел Фрэд. — Потому что три с половиной года был в командировке в Москве, ясно тебе? Работал при МВД, офицеров тренировал!..

Я снова заткнулась, почти физически ощутив невидимую ледяную стену, возникшую между нами… Врет или не врет?.. Ответа на этот вопрос у меня не было. Единственное, что я знала точно, — это то, что уж теперь-то я обязательно пойду вместе с ним на Вилькину «Пипсу», даже если после этого у капитана Широкова появятся все основания для моего ареста за противозаконные действия по проникновению в опечатанное помещение…

На дело, как это и положено намеревающимся нарушить закон людям, мы отправились под покровом темноты. Татьяна с Варькой, предварительно выгулянной Фрэдом, вышли проводить нас в прихожую. Незлопамятная Танька, страшно переживающая за исход нашей операции, на всякий случай даже перекрестила по отдельности меня и Фрэда дрожащими пальцами, каждого по три раза. Губы у нее тоже дрожали: ничего удивительного, если учесть, сколько нам довелось пережить всего-то за несколько дней! Вон даже в легкомысленной по жизни Татьяне — и то вспыхнуло религиозное чувство… Возможно, именно с этой целью и послал нам Всевышний такие ужасные испытания?.. За этими высокодуховными размышлениями я даже не заметила, как мы добрались до места.

Выбравшись из машины, мы молча вгляделись в окружающую темноту. Так же, как и вчера, было около полуночи. Но возле небольшого здания, первый этаж которого занимала «Пипса», тьма стояла куда более густая, чем вчера возле нашей редакции. В свое время Вилька снял помещение хоть и не на окраине, но подальше от центра. И вместо платы за первый год привел его в порядок. Даже склад, примыкавший к офису, и тот оштукатурил заново.

Постепенно наши с Фрэдом глаза привыкли к кромешной темнотище. Фонарей здесь не было. Вместо этого, очень кстати, на небе вдруг засияла круглая, как арбуз, луна, очевидно прятавшаяся до этого в облаках. И сразу же стали видны те самые печати на дверях подъезда, о которых с такой важностью сообщила Танька.