Уже нет прежней игры - страница 6
— Спасибо, не курю.
— Да, да, — Анищенко опустил сигареты на столик. — Вы, значит, хотите работать в нашем институте, не так ли? Если не ошибаюсь, у вас нет диплома?
— Я закончил один с вами институт, — сказал Зосимов. — Перед войной.
— Как? — удивился Николай Антонович. — Вы же…
— Вечерний. Горная электромеханика.
— Так, так… Это меняет положение. Конечно, могу предложить не бог весть что для ваших лет — младшим научным сотрудником, как? Сто сорок, премия каждый квартал, частые командировки. Годика через два можете надеяться на старшего. Только, наверно, вы знаете — после войны техническая революция начисто изменила шахты. Придется вам немного подучиться, но я вам помогу…
Анищенко приветливо улыбался. Он знал, что у Зосимова не ладилось с тренерской работой, однако теперь Николай Антонович поддержит его, стародавнюю потухшую звезду.
— Ну как?
— Согласен, — ответил Зосимов.
— Превосходно, превосходно, дорогой земляк! Главное, не отчаиваться. Человек всегда найдет себе дело.
Зосимов кивнул.
Николай Антонович хотел тут вспомнить молодые годы, свою далекую привязанность к сегодняшнему гостю, посетовать на судьбу, которая с запозданием сводит людей, но заглянула секретарша и сказала, что позвонили из приемной министра. Анищенко вздохнул и развел руками:
— Ну ничего. У нас еще будет время. Я вас поставлю на наш новый комбайн. Перспективнейшая машина!.. Давайте подпишу заявление. Оформляйте все в отделе кадров, и завтра — прошу, в восемь тридцать начало.
Младших научных сотрудников было очень много, в основном они были молодые ребята, честолюбивые дети, — Зосимов держался несколько в стороне ото всех, неразговорчивый, исполнительный, странный человек. Как-то Анищенко увидел его в институтской столовой, тот сидел за столиком и пил из бутылки кефир. Анищенко отвернулся, он почувствовал жалость к нему, имевшему когда-то очень многое, а теперь забытому.
«Это его трагедия, — подумал Николай Антонович. — Он выработал свой человеческий потенциал и живет в прошлом».
А между тем шло время, оба они работали, встречались, обменивались приветами женам и расходились, не касаясь друг друга. Но когда понадобилось поехать на испытания комбайна, Анищенко вспомнил Зосимова — нужен был надежный исполнитель. Он поручил ему снять рабочие характеристики двигателя, и тот выслушал задания, не удивился его кажущейся простоте и на следующий день улетел в Донецк.
И надо же было случиться такому, что привезенные им материалы никак не совпадали с расчетными! Анищенко сидел за своим домашним столом и злился. Николай Антонович тосковал от предчувствия неудачи.
Он снова встал и подошел к окну. Девочка-подросток с распущенными волосами уже не танцевала под неслышную музыку — смотреть стало не на что. Николай Антонович подумал: где же ошибка? Наверно, виноват Зосимов.
Эта мысль принесла ему спокойствие, и он даже удивился — почему она не пришла к нему раньше? Зосимов, конечно, Зосимов, которому нет до комбайна никакого дела, если потерян интерес к жизни. Надо просто перепроверить результаты, а Зосимова наказать, уволить или объявить строгий выговор дальше ясно будет.
Наутро Анищенко распорядился послать в Донецк молодого парня, а с Зосимовым решил поговорить после работы, без обид, дружески. Однако тот заявился сам, чем вызвал в Николае Антоновиче беспокойство: он не любил шума, а шум мог получиться из-за этой перепроверки.
— Это вам, — суховато сказал Зосимов и протянул сложенную пополам бумагу. — Буду рад.
— Погодите, погодите, — ответил Анищенко. — Зачем заявление? Сначала надо выяснить.
— Николай Антонович, — улыбнулся Зосимов. — Здесь две контрамарки на сегодняшний матч ветеранов. Буду рад вас с Лидой видеть на трибунах. Мы земляки.
— Да, да, спасибо. Я, может быть, приду. Не ручаюсь, конечно. Но если освобожусь — обязательно.
— Я понимаю…
— Да! Если вам надо раньше уйти — пожалуйста. Ведь вы у нас один на институт, своя знаменитость.
Зосимов ушел своей обычной легкой походкой.
…Отчего Анищенко пошел на этот матч, он и сам толком не знал, удивлялся неразумному решению, от которых в его возрасте можно бы и отвыкнуть.