Ужин в Санлисе - страница 6
Жорж. Вам нужно будет просто-напросто пообедать сегодня вечером со мною и моими гостями и за столом поддерживать разговор как можно непринужденнее.
Фелемон(оживляясь, очень довольный). Ага, понимаю! Ручаясь, у этой идеи большое будущее! Впрочем, она когда-то и мне приходила в голову. Это очень оригинально, дорогая моя, очень! Словом, если я вас правильно понял, мсье, вы устраиваете обед, но боитесь, что будет скучно, и поэтому решили пригласить, кроме ваших светских знакомых, еще кое-кого чья профессия и незаурядные данные придадут обществу еще больше блеска, еще больше…
Жорж(перебивает). Не совсем так… Поверьте, я не сомневаюсь ни в вашем умении оживить беседу, ни в вашем остроумии. Но на этот раз мне нужны ваши актерские способности, с помощью которых вы изображает те или иные чувства, не испытывая их на самом деле, ту или иную черту характера, не обладая ею.
Филемон. А как же иначе, мсье! Если бы у на сне было этого дара, то мы, как многие другие, годились бы лишь в сапожники.
Мадам Монталамбрёз. Да, здесь ничего не поделаешь, это дар свыше. Или он есть, или его нет…
Жорж. Я уверен, что у вас он есть. Поэтому я и прошу вас помочь мне. Дело вот в чем. Только что я сказал «с моими гостями», а следовало сказать «с гостьей». Я ожидаю одна молодую девушку, она должна приехать с минуты на минуту. Эта девушка — как видите, я с вами совершенно откровенен, — эта девушка моя возлюбленная. По причинам, которые требуют слишком длительных объяснений, мне приходилось лгать ей. О, моя ложь не была серьезной, вы увидите это сами! Она заключалась примерно в следующем: мои родители умерли, но я ей сказал, что они живы и живут недалеко от Парижа. Почему я так сделал? (Все последующие слова являются явной импровизацией.) Очень просто: чтобы объяснить свои частые отлучки, к которым меня вынуждала давняя привязанность, а рассказать о ней своей возлюбленной я не мог. Это еще не все. У меня нет друзей… Вы знаете, каким слабым может быть влюбленный…
Филемон. Еще бы!
Мадам Монталамбрёз. Особенно женщины.
Жорж. И так как эта девушка, чистая, верящая в дружбу, удивилась однажды тому, что у меня, несмотря на мою молодость, нет друзей, то, не желая ее разочаровывать, я выдумал себе друга. И, разумеется, я постарался, выдумал самого лучшего друга на свете: искреннего, преданного, бескорыстного. Мне хотелось доставить ей удовольствие, и я не жалел красок, описывая его.
Филемон. Ах, любовь, любовь! И меня, смею вас заверить, она не раз заставляла изобретать небылицы. Представьте себе, однажды в Перпиньяне я убедил молоденькую швейку, будто я чемпион футбола.
Жорж(продолжает, не слушая его). Но, окружая себя этими вымышленными лицами, я не понимал, как неосторожно поступаю. Эта девушка, моя подруга, мало-помалу привыкла спрашивать меня, как они поживают. Потом, заинтересовавшись всем, что я рассказал про них, она стала удивляться, почему я не знакомлю ее со столь близкими мне людьми. Я долго придумывал всякие болезни и объезды, но завтра она сама уезжает в провинцию, где живет большую часть года. Я не мог больше оттягивать. Она приедет сегодня, чтобы пообедать с моими родителями и с этим таинственным другом, о которых я столько ей рассказывал.
Филемон. Я начинаю понимать. Вы хотите предложить нам сыграть роли ваших родителей и этого друга?
Жорж. И говорить за ужином то, что говорили бы они, если бы существовали.
Филемон. Браво!
Мадам Монталамбрёз. Браво! По-моему, это ужасно забавно!
Филемон. Ужасно! Но, скажите, кто будет играть друга?
Жорж. Я не хотел приглашать актера на эту роль. Родителей, ей-богу, сыграть нетрудно. С возлюбленными сына они всегда беседуют о том, какие смешные словечки он говорил в раннем детстве, и о том, как трудно было с ним, когда он стал расти. Девушки обычно от них больше ничего не узнают. Но друг… Мало ли о чем может его спросить женщина?.. И вот что я решил: для друга будет поставлен прибор, мы подождем его столько времени, сколько обычно ждут опоздавших, но его место так и останется незанятым. Он не приедет. (Добавляет тихо, как бы про себя.)