Узники острова надежды - страница 10

Лайла снова подчинилась. Однако на этот раз без обиды. Спорить было бессмысленно, к тому же жара и недостаток пищи сделали свое дело. Лайла очень устала.

Она легла на бок, положила руку под голову и прикрыла глаза, сделав вид, будто не наблюдает за его работой. Однако не могла оторвать от него глаз. И не только из-за того, что была зачарована игрой мышц при каждом его движении.

Внезапно Лайла осознала, что обманывала себя все эти годы. Нет, она не забыла, что, когда Доминик был рядом, мир казался ярче и интереснее.

Так было с самого первого дня, когда она увидела его…

И снова она вернулась в тот жаркий июньский день. Лайла лежала в шезлонге у бассейна в Сидер-Хилл, роскошном поместье в Денвере, которое принадлежало новому мужу ее бабушки. Когда она услышала шум приближающейся газонокосилки, ее сердце бешено заколотилось. Радуясь тому, что на ней были солнечные очки, она повернула голову влево и увидела высокого загорелого молодого человека.

Впервые Лайла заприметила его на прошлой неделе. Мистер Томкинс, садовник, сказал ей, что он работает здесь на каникулах.

На этого парня с широкими плечами и уверенной манерой держаться было невозможно не обратить внимания. Лайла знала, что он тоже ее заметил. В отличие от благовоспитанных юношей, с которыми привыкла общаться девушка, он дерзко смотрел на нее, и это ее раздражало.

Впрочем, Лайла уже битый час лежала в шезлонге в надежде еще разок взглянуть на него. Почему у нее всякий раз при виде этого красавца сдавливало горло? Лайла также не могла понять причины той паники, которая охватила ее, когда он вдруг выключил косилку и стремительно направился к ней.

Прежде чем Лайла смогла подавить в себе внезапное желание убежать, юноша уже стоял у витого чугунного забора, огораживавшего бассейн.

— Эй!

На мгновение Лайла застыла, но затем под действием внезапно пробудившегося инстинкта самосохранения медленно села.

— Чем могу быть полезна? — произнесла она в своей лучшей светской манере, чтобы скрыть волнение.

Он одарил Лайлу улыбкой, от которой у нее внутри все перевернулось.

— Вы не могли бы принести мне стакан воды? — При виде его мускулистой груди, обтянутой мокрой черной футболкой, ее бросило в жар. Смущенная, Лайла встала и сняла очки, используя любой предлог, чтобы не смотреть на наглеца.

— Простите?

— Я хочу пить, а вы, кажется, не заняты, и я был бы вам очень признателен, если бы вы принесли мне воды.

Она снова взглянула на него, пытаясь понять, что ее больше раздражало: его самоуверенность или незнакомая реакция собственного тела на его присутствие.

— Я так не думаю.

Лайла взяла книгу и снова села, ожидая, что он обидится и уйдет.

Но он не сделал этого. Напротив, плотнее прислонился к забору и оперся на него своими грязными мускулистыми руками.

— А-а. Значит, боитесь унизиться до разговора с наемным работником?

Уязвленная тем, что он мог такое о ней подумать, Лайла гордо вскинула подбородок.

— Конечно, нет.

Одна угольно-черная бровь взметнулась вверх.

— Тогда в чем проблема?

Их взгляды встретились. К ее восхищению, его глаза оказались не темными, как она предполагала, а ярко-зелеными. Рот был одновременно мягким и твердым, губы полными и…

Напуганная ходом своих мыслей, Лайла снова встала. Перекинув через плечо длинную косу, она зашагала к веранде и наполнила стакан ледяной водой, не обращая внимания на то, что у нее трясутся руки. С высоко поднятой головой она подошла к забору и протянула юноше стакан.

Парень медленно взял его, нарочно коснувшись своими мозолистыми пальцами ее руки.

Подняв стакан, запрокинул голову и выпил воду. Лайла не могла отвести глаз, когда он слизнул с губ последнюю каплю.

— Спасибо, — он вернул ей стакан. У нее самой пересохло в горле.

— Пожалуйста. А теперь, прошу вас, уйдите. — Парень вел себя так, словно не слышал ее слов.

— Меня зовут Доминик. Доминик Стил. А вас?

— Не вижу никакой причины, по которой вам нужно знать мое имя.

— Боюсь, тут вы ошибаетесь. В конце концов, — его взгляд скользнул по ее губам, — как я смогу пригласить вас на свидание, если не знаю, как вас зовут?

Если бы у нее осталось хоть немного здравого смысла, она бы ушла. Однако Лайла застыла как вкопанная. В воздухе повисло молчание. Затем она наконец услышала хриплый голос, в котором с трудом различила свой собственный: