В черном списке - страница 7

Мы купили «Санди тайме». Обычно страница объявлений рассказывает кое-что о жизни страны. На этой же странице мы увидели целый столбец сообщений о налетах и кражах со взломом, другой столбец был заполнен объявлениями детективных бюро, еще один — информацией о приемах джиу-джитсу, йогах и гипнозе.

«На золотых приисках дорога к успеху открыта для каждого, кто обладает необходимыми способностями…

Поступив на службу, вы можете получить разнообразную, интересную и хорошо оплачиваемую работу. Начальный заработок 750 крон в месяц».

Нигде в объявлениях не нужно было говорить о том, что такая работа только для европейцев. Сегрегационные плакаты в Южной Африке уже не нужны. На веки вечные здесь каждый знал свое место. Но приезжий мог легко поверить, что он находится в свободном обществе.

Мы прошли по Президент-стрит мимо высоких дворцов финансовых магнатов, где по поводу распорядка работ по выходным дням велась длительная борьба между уборщицами и директорами, и направились к Вест-стрит с ее низкими домами и балконами в кружевных узорах. Здесь мы обнаружили открытую булочную и купили у армянина теплый пирог с мясом и венскую булочку.

Напротив через улицу расположилось туристское бюро. Оно гарантирует вам быстрое получение паспорта и кредит для путешествия на самолете. Но окна в верхнем этаже выбиты, и объявление с едва различимыми буквами сообщает, что туристское бюро больше не может выполнять своих обязанностей.

Нам дышалось свободно. Город с миллионным населением, где нас никто не знал; сутолока лиц и судеб. Одних лишь белых в Иоганнесбурге в несколько раз больше, чем во всей Центральной Африке. Жизнь здесь не так проста, как в небольших городах Родезии. Между раем, нарисованным в брошюрах для туристов, и нищетой трущоб расстояние в целый световой год, а в промежутке тысячи других труднопонимаемых контрастов…

Магазин сёдел, а в нем продажа кандалов-наручников. Аукционный магазин с телефонными номерами, выведенными золотом на стеклах витрин, до отказа забит допотопными громоздкими радиоприемниками. Осенний воздух, словно табачный дым, щекочет нёбо.

Красота Иоганнесбурга сурова. Приезд в него подобен пощечине: редко страна бывает такой негостеприимной. Иоганнесбург один из самых больших «сухопутных» городов. Здесь нет ни моря, ни реки. Он лежит на золоте. Горизонты города окантованы усеченными пирамидами терриконов, холодными, как мышьяк, который они содержат. Над шахтными колодцами играют лучи прожекторов.

На каждом углу мигают сигналы уличного движения. Взбираясь вверх по гладким стенам бетонных дворцов, полыхают неоновые лампы. Лица белых в этом натриевом свете становятся зелеными, а черных — серыми. Своеобразная абстрактная красота нашего века.

На рассвете нас разбудили толчки. Нашу кровать словно бросил в стену могучей рукой какой-то великан. Но на самом деле кровать стояла на месте: двигался дом. Между толчками промежуток в две секунды, фот земля Южной Африки качнулась еще раз. Она точно задыхалась и хотела выплюнуть из себя всю накопленную тяжесть.

Природа превратилась в существо, равнодушно игравшее нами, как в мяч. В тишине, которая затем последовала, я на мгновение ощутил радость от сознания, что испытал на себе загадку, которую раньше называли посещением бога.

Меланхолический рассвет в большом городе. Небо светло-голубое, а солнце еще не успело осветить фасады домов. До половины десятого улицы погружены в тень. Какой-то черный продавец развязал ремни, стягивающие пачки газет, и разложил на тротуаре: «Ди Трансвалер», «Ренд дейли мейл», «Голден сити пост».

Перед светофором толпа белых и черных. Африканцы из Басутоленда в лохмотьях, элегантных костюмах или покрывалах, черные девочки, идущие парами. Маленькие дети производят впечатление очень голодных, и, видимо, это действительно так. И белые — с деловыми, решительными лицами, с портфелями, в пиджаках. Они торопливо проходят путь от автомобиля, оставленного за углом, до двери своей конторы. Все так же, как и в других городах.

Зажегся зеленый свет, и все переходят улицу. Апартеида здесь нет. Странно думать, что многие белые считают этих черных своими врагами, и те отвечают им тем же. И черные, и белые живут среди врагов, некоторые не задумываются об этом, большинство же сознают опасность. Друг перед другом они выступают в роли оккупантов. Белые благодаря своей силе, а черные — своему количеству, и в итоге никто не может считаться победителем.