В дни мировой войны. Мемуары министра иностранных дел Австро-Венгрии - страница 4

Чернин, не сознавая этого, самым ярким образом подчеркивает ответственность австро-венгерского правительства и правящих классов империи в мировой войне, равно как мотивы, по которым недальновидные австрийские дипломаты и генералы бросились в авантюру, когда он пишет:

«Для меня не подлежит никакому сомнению, что Берхтольду даже во сне не снилась мировая война в тех размерах, в которых она разразилась, и что он прежде всего был убежден в том, что война против Франции и России во всяком случае окончится победой. Я думаю, что душевное состояние, в котором граф Берхтольд предъявлял ультиматум Сербии, можно отчасти определить следующим образом: или Сербия примет ультиматум, а это означало бы крупный дипломатический успех, или она его отклонит, и тогда война – победоносная благодаря поддержке Германии – поведет к возрождению новой, несравненно сильнейшей, двуединой монархии. У Берхтольда, очевидно, не было сомнения в том, что война с Сербией поведет также и к войне с Россией. По крайней мере, донесения моего брата из Петербурга[1] не оставляли в этом сомнения».

Всякого рода оговорки, к которым прибегает Чернин в целях переложения всей ответственности за войну на Россию и Сербию, конечно, не могут ослабить значения только что цитированных нами строк, которые являются крайне важным признанием в устах бывшего министра Австро-Венгерской империи, свидетельствующим, что австро-венгерское правительство сознательно вело дело к войне с Россией и Францией, не учтя последствий этого акта.

Чернин подчеркивает, что во время австро-сербского конфликта германский посол в Вене фон Чиршки делал все от него зависящее, чтобы помешать мирному улаживанию австро-сербского конфликта, и всеми силами провоцировал войну. По словам Чернина, все частые беседы фон Чиршки сводились в то время к общему мотиву: «Теперь или никогда!» Крайне любопытно и не лишено основания то объяснение, которое Чернин дает этой провокационной политике немецкого посла:

«Несомненно, что германский посол толковал свои слова в том смысле, что Германия в данный момент готова поддержать его слова всем своим влиянием и всей своей силой; но что он сомневается в том, что она так поступит и в будущем, если мы проглотим “сербскую пощечину”. Мне кажется, что именно фон Чиршки был глубоко убежден в том, что Германии предстоит в самом недалеком будущем пережить войну с Францией и Россией, и что он считал 1914 год наиболее благоприятным, во-первых, потому, что он не верил в боевую готовность России и Франции, а во-вторых, – что очень существенно – он считал, что сейчас ему удастся вовлечь и Австро-Венгрию в войну, тогда как при другой конъюнктуре, когда жертвой нападения окажется не сам миролюбивый Франц-Иосиф, он не захочет выступить в интересах одной Германии. Одним словом, он хотел воспользоваться сербским инцидентом, чтобы обеспечить за собой Австро-Венгрию для решительной борьбы».

«Но это была политика фон Чиршки, а вовсе не Бетмана», – оговаривается Чернин, стараясь ослабить значение делаемых им признаний и пытаясь, таким образом, переложить ответственность за провокационную политику с германского правительства на немецкого посла в Вене. Но эта неискренняя и противоречащая другим заявлениям самого Чернина попытка является покушением с явно негодными средствами. Из целого ряда документов, опубликованных в германской печати, и в частности из «высочайших» пометок Вильгельма II на всех сообщениях своего посла в Вене о развитии австро-сербского конфликта, мы знаем, что фон Чиршки безусловно действовал в духе инструкций, полученных из Берлина.

Заслуживает внимания и цитируемое Черниным соображение фон Чиршки относительно того, что если в 1914 году Германия имела полное основание рассчитывать на полную поддержку Австро-Венгрии в войне с Россией и Францией, то это не значило, что при другой конъюнктуре Австрия выступила бы рука об руку с Германией. В самом деле – подобно тому, как Румыния и Италия, вопреки военному союзу с Германией и Австрией, выступили с оружием против последних, Австрия, если бы того требовали ее интересы, отнюдь не считала бы себя связанной «клочком бумаги» и воздержалась бы от войны «в интересах одной Германии». И именно это обстоятельство доказывает, что Австрия в мировой войне 1914–1918 годов играла роль одного из главных виновников этой бойни.