В долине Аргуна - страница 8

— Ата, что с тобой? О чем все время думаешь?

Старик меланхолично дожевал мясо, вытер рукавом усы, вздохнул и промолвил:

— Трудно будет Спасскому против Фишера.

— Как-нибудь, — успокоительно сказал молчаливый пастух Сапи, новообращенный божий будильник.

— Меня то беспокоит, — взяв и обратно положив яйцо, продолжал старик, — что он вдруг тренера сменил. Для чего? Чем плох Бондаревский? Кто его до короны довел? Он. Чем Геллер лучше Бондаревского? Старая мудрость гласит: от добра добра не ищут.

— Как-нибудь! — снова ободрил Сапи, новообращенный.

— Видите ли, ата, — принялся разъяснять Салман, — тут есть тонкий психологический расчет. Бондаревский уже много лет не выступает в турнирах, ему под шестьдесят, он занимается теорией, тренирует. А Геллер — боец, и у него — что очень важно, — как и у самого Спасского, положительный баланс во встречах с Фишером, и тот, надо думать, побаивается его.

— Не знаю, сын мой, как насчет тонкостей и балансов, но знаю другое: когда в нашем совхозе в год менялось по два-три директора, мы едва по миру не пошли. Правильно я говорю, Товсултан?

— Еще как правильно! — покачал головой молчавший до сих пор Казуев.

— А вспомните-ка, — встрял в разговор Алви, — к чему привела в этом году смена тренера в нашей сборной по хоккею за полтора месяца до чемпионата.

— Что ж, по-вашему, — Салман в досаде так стукнул обглоданным бараньим мослом по дубу, что посыпались листья, — один тренер дается на всю жизнь и никогда нельзя его сменить?

— Сын мой, — с мягкой печалью сказал старик, — все можно, но я не назову мудрыми тех людей, которые накануне уборки сменят в колхозе председателя или в совхозе — директора, добившихся в прошлом году рекордного урожая.

Вдруг на опушке послышалось движение ветвей, хруст, раздвинулись кусты и начальственный бас произрос:

— Кто задумал меня снимать? Подождите уж до пенсии, кровопийцы, — сам уйду. Здравствуйте, бродяги. С прибытием!

Из лесной чащи на поляну с ружьем в руках вышел сам директор совхоза товарищ Приходченко, высокий, седой, с обветренным красным лицом.

— Савелий Лукич! — воскликнули все в один голос. — Давай сюда! Мясо еще осталось.

— Дядя Савелий, что это вы с ружьем? — спросил Алви подошедшего директора.

— А что вы тут расшумелись? — не отвечая на вопрос, сердито спросил Приходченко. — Своим глупым криком, каким-то стуком вы сорвали мне выполнение важной народнохозяйственной задачи.

— Какой такой задачи? — недоуменно протянул кто-то.

— Какой! Вы что, не знаете, что на территории нашего совхоза, на наших угодьях объявился кабан? Он вытаптывает и пожирает совхозную кукурузу.

— Откуда же нам знать, — пролепетал кто-то.

— И вы решили лично, своей директорской рукой его подстрелить? — заискивающе спросил страхолюдный Бирка.

— Да! Но я лишь потому решил заняться этим сам, что во всем совхозе нет никого, кто мог бы убить разбойника. Какой позор! Нет у нас молодых смелых охотников, и вот приходится брать ружье старику. Разве это порядок?

— Так ты его подстрелил? — поинтересовался Казуев. — Что-то мы не слышали выстрела. Или, может, в яму поймал? Или сетью опутал?

— Если бы не ваш дурацкий крик, я бы его сейчас уже свежевал. Я его выследил. Ах, какой красавец! Пудов на шестьдесят…

— Ну! — усомнился Умар.

— Вернее, пудов на тридцать.

— Ну!

— Пудов двадцать-то наверняка.

— Ну!

— Что ты нукаешь? По-твоему, в нем и трех пудов нет?

— Три-то может.

— Так вот же не три, а все пять!

— Пусть пять.

— Смотрю я на него, и дух у меня замирает. Клыки загнутые с полметра, пасть как у крокодила — кинется, не убежишь… Только я навел ружье, только прицелился, хотел нажать… Вдруг у вас тут что-то как стукнет! Кабан как сиганет через кусты! Только его и видели…

— Не беда, завтра убьешь, — сказал Умар.

— Как это завтра! У нас же плановое хозяйство. По плану я его сегодня должен был хлопнуть.

— Ничего, завтра хлопнете. Как-нибудь! — ободрил молчаливый Сапи.

— Не могу завтра. У меня завтра по плану совсем другие дела.

— Так пошли другого.

— Кого же послать? — Приходченко в раздумье потер вспотевший лоб. — Я уже многих, кто посвободней, посылал в добровольно-приказном порядке. Бухгалтер ходил — вернулся с нервным тиком. Электрика посылал — с того дня впал в пессимизм и запил. Диктор с радиоузла сделался на охоте заикой, теперь придется нового брать, а этому другое место искать надо. Заведующего клубом направил — совсем не вернулся: то ли кабан его растерзал, то ли сменил он место жительства и работы.