В долине белых черемух - страница 11

Вадим только пожал плечами. Тут он пас. С Беловым он в дружбе. Пусть уж сама Зоя дает оценку поступкам своего чувака.

- Еще не ушли с прииска, а уже начались приключения,- покачал головой Орлецкий.

Взглянув на Вадима, Зоя заметила на его волевом лице с резко очерченным подбородком еле уловимую растерянность. Орлецкий перехватил ее взгляд и решительно сказал:

- Хватит прохлаждаться, пошли!

Когда они выбрались из рощицы и полоска дороги повела их по голому склону круто в гору, Зоя взяла Орлецкого под руку. Вадим начал наигрывать на аккордеоне. Играл он хорошо, слушать его можно было без конца. Так под музыку они незаметно поднялись на гору.

Под старой лиственницей, где размещался их табор, лежали на своих местах ящики, лопаты, геологические молотки, сохли на козлинах голубые весла и огромная кормовая гребь. Пустовало лишь место, где еще вчера подсыхал вместительный дощаник «Альбатрос».

Неприятным холодком обдало сердце Зои: кто же столкнул их судно? Беспокойство отразилось на ее лице. Вадим заметил это: он быстро положил на брезент аккордеон и, взяв кинокамеру, стал снимать Зою, ловя моменты, когда совсем рядом пролетали сизые речные чайки.

- Запечатлей и меня для потомства,- весело сказал Орлецкий и передал кинокамеру Зое. Он взобрался на острый выступ и, с трудом балансируя, ослепительно улыбался.

«Все-таки Вадька необыкновенный парень,- нацеливая на него глазок объектива, подумала Зоя.- Настоящий романтик».

На каменной полоске под скалой слезились обломки льда, блестел жидкий ил, валялись выброшенные паводком коряги. Среди этого хлама Сергей увидел дощаник. Еще вчера он любовался детищем своих и Кирькиных рук, а сейчас увидел его изуродованным и перепачканным, с трещинами в бортах и в днище. Белов снял фуражку и долго стоял с опущенной головой, словно перед покойником. Ром ощупал борта и присел у воды, чтобы ополоснуть перепачканные руки. Муторно было у него на душе: ночное происшествие и он считал делом своих бывших дружков и гадал, кто же из них побывал здесь…

«Вот и сорвался поход»,- с тоской подумал Сергей. В нем забурлил гнев, возникло яростное желание швырнуть дощаник в клубящийся поток Ярхаданы.

- Вижу, Белов, и ты труса празднуешь,- глядя исподлобья, зло усмехнулся Ром.

Сергей даже не нашелся сразу, что ответить. Он не привык бояться кого-либо. Наоборот, мысль о том, что кому-то нежелательна их экспедиция, вызвала в нем неистребимое желание ехать.

- Я за тебя беспокоюсь,- ответил наконец Сергей Шатрову.

- Строишь из себя героя, а других трусами считаешь? - в упор спросил Шатров, и в его глазах засветилась холодная усмешка.

- Вовсе не считаю,- возразил Сергей.

- Я вижу,- напирал Ром.- Ну, если на то пошло, давай потягаемся!

- С удовольствием!-весело воскликнул Сергей, протягивая ручищу.

Шатров выставил свою руку, не сняв перчатку. Ему вовсе не было так весело. Он понимал, что Сергей прав: дощаник могли сбросить только его бывшие друзья. Встреча с ними в тайге ничего доброго не сулила. Спором с Сергеем Ром хотел лишь заглушить свое беспокойство…

Разговор этот произошел еще до прихода Зои и Вадима. Когда же они появились на берегу, Сергей и Ром дружно стучали топорами. Исправив борт - наложив поверх переломленной доски другую, они приколачивали новые уключины. Потом Шатров принялся смывать с дощаника грязь, а Сергей закрасил свежую доску и поцарапанные места. Молча они спустили дощаник на воду и отвели из-под скалы к пологому берегу.

- Ну как? - крикнул издали Орлецкий, когда Сергей и Ром выбрались из-под горы к табору.

- Все в порядке,- нехотя ответил Шатров.- Будем собираться.

- Может, кто-нибудь передумал? - спросил Сергей.

- Я, например, никогда не передумаю,- весело откликнулась Зоя и, повернувшись в сторону белеющих на фоне голубого неба гор, горячо заключила: - Мне бы только скорее взобраться вон на те скалы за облаками.

В глазах Сергея отразилась благодарность. Как будто вдохновленный Зоиными словами, он легко взвалил на плечо мешок муки, подхватил под мышку ящик с консервами и пошел пружинящей походкой вниз, к причалу. Вслед за ним спускался с кулем муки на плечах Ром. Зоя взяла весло. Орлецкий отправился последним, запечатляя на пленку приготовления к отплытию.