В долине белых черемух - страница 15
Наташа видела, как ловко Ксенофонт Кыллахов открывал консервные банки маленьким топориком. Но топорика под руками не оказалось. Тогда она сообразила воспользоваться колуном. Ударила покрепче - банка сплющилась. Второй раз рубанула - рассекла чуть не пополам. Хорошо, что неподалеку лежал угрюмый Ытыс. Наташа с трудом подозвала его, и пес, не торопясь, старательно подобрал все, что вывалилось из банки.
Костер разгорелся быстро и ярко. Забурлил, забулькал котел. Наташа еще в первые дни заметила, что Ксенофонт заправлял супы диким луком или чесноком. Он без труда находил их в любом количестве. Она побежала по берегу, перепробовала всю траву, но, как назло, ни одного лукового пера не попалось. Вылезла на террасу, где трава росла погуще, и тут нашла какие-то стебельки, похожие на чеснок. Но попробовала на вкус- не то…
«Наелась травы, как коза,- с досадой подумала Наташа,- а суп поставлю ребятам без заправки».
По пути на стан ей попались побеги, схожие с луком. Попробовала - горчат.
«Сгодятся!» - уверенно решила повариха.
Подбежала к костру, а в котле вода уже испарилась, лапша подгорает. Наташа сунула в котел зелень, сбегала с ведерком по воду. Змеей зашипела в котле вода, но тут же притихла…
Первыми вернулись в табор посиневший от купанья Кирька и Ром Шатров. Ром, видимо, нырял, и его черный чуб завился в мелкие кольца. Следом за ними подоспел и Белов.
- Ч-чем-то жареным пахнет? - поинтересовался Кирька.
Повариха молча быстренько разлила по чашкам содержимое котла, нарезала хлеба, положила ложки.
- Ешьте, ребята, на здоровье!
Белов с ходу подсел к костру, взял чашку на колени и принялся хлебать своей большой деревянной ложкой.
- Уф, чём это пахнет?-крикнула Зоя издали.
- Пахнет жареными копытами,- сострил Орлецкий, шедший рядом с Зоей.
Кирька пропустил их слова мимо ушей, исправно работая ложкой. А вот Шатров, кривя губы, налегал больше на хлеб с солью, а суп черпал по капле. Когда же ему в ложке попался распаренный побег тальника, он ошалело завертел своими цыганскими глазами.
- Что я, лось, что ли! - выпалил Шатров и бросил ложку.- Чего ты сюда понапихала?
Промолчала бы Наташа, и ссора могла не разгореться, но она решила блеснуть юмором:
- Подумаешь, цыганский барон! Не мог проглотить двух палочек, сваренных всмятку!
Рябинки у Шатрова налились краской, словно ему на лицо село множество божьих коровок.
- С завтрашнего дня беру продукты сухим пайком,- категорически заявил Ром и ушел от костра.
Белов наконец распробовал суп и тоже отложил ложку.
- Послушай, повариха,- беззлобно, но вполне серьезно сказал он,- так дело не пойдет. В следующий раз смотри, что в котел кладешь.
Только умница Кирька отчаянно дохлебал свою порцию.
- П-пре-большущее спасибо!
- Может, еще?
- М-маленько опосля.
Несколько раз Наташа звала на ужин Кыллахова, но тот все отнекивался. И до этого он часто пропускал обеды и ужины, уверяя, что у него есть таинственные якутские блюда, которые он поедает, сидя в седле. И сейчас Ксенофонт отделался присказкой:
- Один мудрый старик мне сказывал: завтрак съешь сам, половину обеда отдай другу, ужин отнеси соседу. Всегда здоров будешь!
Ром и Кирька нырнули в палатку и, видимо, сразу уснули. Зоя тоже скрылась в «теремке», (как прозвали ребята цветную девичью палатку. Старик отправился на лужайку, где паслись лошади. Белов настелил на каменистой площадке зеленые ветки ольхи, бросил на них волосяной матрас и улегся. Он доказывал, что нет ничего полезнее, как спать под открытым небом. Наташа заметила, что едва Сергей коснулся ухом постели, как сразу уснул крепким богатырским сном.
Орлецкий спать не собирался. Поверх костюма он надел теплый полосатый халат, подпоясался, кинул на плечо ружье и уселся за палаткой со стороны реки. Отсыпался он днем, лежа на дне дощаника. Чем его мысли были заняты в часы ночного бдения, никто не знал. Но то ли для отвода глаз, то ли вправду для дела, он всегда перед дежурством затачивал карандаш и доставал общую тетрадь.
Наташа перемыла посуду, вылила из котла суп в предназначенную для Ытыса посудину и поставила перед его носом. Пес, лежавший возле девичьей палатки, отвернулся, уставясь в нарождающиеся над скалами бледные звездочки. Наташа ткнула его носом в чашку. Разобиженный пес не стал даже облизывать усов. Он вытер их лапой и направился к мужской палатке. Испугавшись, что так совсем отпугнет надежного телохранителя, повариха перенесла угощение туда. Пес немедленно вернулся и спокойно улегся.