В кольце твоих рук - страница 35

— Иногда. Хочешь попробовать?

Сторм почувствовала, что ее горло перехватило от желания. Она кивнула и, потянувшись к Саймону, дотронулась губами до его губ и провела по зубам языком. Он прижал ее к себе и запрокинул голову, чтобы ей было удобнее.

Ощущение было потрясающим, еще гораздо сильнее, чем когда он ласкал ее. Сердце Сторм бешено колотилось.

Сторм захотелось узнать о Саймоне больше, узнать о нем все. Ее руки ласкали его гладкую спину, скользили по бедрам, поднимались к голове, гладя полосы, и опускались на широкую, мускулистую грудь.

Его губы скользнули ниже, на ее шею, и каждый дюйм ее кожи отвечал его ласкам. Сторм отрешенно запрокинула голову, и губы Саймона стали играть с мочкой ее уха. Сторм замерла от удовольствия.

Руки Саймона начали ласкать ее грудь, и с губ Сторм сорвался блаженный стон. Неужели прикосновение мужчины и впрямь способно вызвать такую бурю эмоций? Сначала Саймон лишь едва, почти незаметно прикасался к ней, потом прикосновения стали смелее, сильнее, настойчивее… Они пьянили Сторм, сводили ее с ума. Наслаждение было запредельным, почти граничащим с болью.

Она уже готова была закричать: «Хватит, прекрати!»

Но если бы ласки прекратились, это было бы еще хуже. Саймон снова прикоснулся губами к ее губам, но Сторм замотала головой — не потому, что она не хотела этого, а напротив, потому, что теперь ей этого было уже недостаточно, теперь она хотела гораздо большего. Теперь она знала, что такое страсть, знала, что связывает мужчину и женщину, и ей даже казалось странным, как она раньше этого не понимала.

Сторм неровно дышала, лицо ее раскраснелось, глаза уже не казались кристально прозрачными; напротив, теперь они были темными, словно скрывающими какую-то тайну.

— Сейчас? — прошептала она, сама удивляясь, как тихо звучит ее голос.

Он приложил палец к ее губам:

— Думаю, что да.

Его руки потянулись к фонарю. Сторм с тревогой наблюдала за ним.

— Что ты делаешь?

— Тушу свет.

— Зачем?

Саймон посмотрел на нее, удивленный ее непонятливостью:

— Потому что такие вещи обычно делаются в темноте.

Сторм вдруг охватил безотчетный страх. Ей казалось, что в темноте она будет беззащитна. К тому же ей хотелось видеть лицо человека, с которым, возможно, через мгновение предстояло сделать столь ответственный шаг.

— Нет! — произнесла она так резко, что Саймон даже испугался. — Не гаси, я хочу при свете!

Он поколебался с минуту, затем произнес:

— Хорошо, пусть будет по-твоему.

Подойдя к ней, Саймон начал расстегивать ее рубашку.

Сторм испуганно отшатнулась от него:

— Что ты делаешь?

Он успокаивающе положил руку ей на плечо:

— Всего лишь раздеваю тебя. Между прочим, это обычно делается молча.

Но Сторм вовсе не хотелось быть раздетой, в то время как ее партнер по этой странной игре был еще одет.

— Я обязательно должна раздеваться первой?

Его лицо, за минуту до того не выражавшее ничего, кроме страстного желания, словно застыло.

— Обычно… — начал Саймон.

— Плевать я хотела на обычаи!

Неужели она передумала? Это разозлило его.

— Мисс, если вы…

— Я не против! — заявила она, может быть, немного резче, чем следовало бы. — Но ты разденешься первым!

Сторм так сверкнула глазами, что Саймону стало не по себе, но он сумел не показать этого. Последовала долгая, напряженная пауза. Наконец Саймон тихо произнес:

— Мне кажется, тебе нужно самой как следует подумать, чего именно ты хочешь. Если ты будешь командовать мной, у нас вряд ли что-нибудь получится. — Он улыбнулся, словно желая смягчить свои слова. — Мне понятно твое желание соблазнять меня, но, по-моему, ты немного перебарщиваешь.

«Соблазнять!» Он сам признал, что она соблазняет его, значит, она может быть для него соблазнительной. Стало быть, он действительно хочет сделать это с ней — вот что возбуждало ее больше всего.

Сторм отвернулась от Саймона, пытаясь справиться с бурей бушевавших в ее груди эмоций. Пути назад у нее не было, об этом не могло быть и речи. Но почему ей вдруг стало так трудно двигаться дальше — ей, всегда так гордившейся своим холодным и расчетливым умом?

— Я сама не знаю, чего мне хочется! — выпалила она. — Как я могу знать, если для меня это в первый раз?