В небе Украины - страница 44

стр.

— Интересное явление, а, Головков? — кивает ему Хитали, почему-то вдруг оказавшийся рядом. — Говорят, ты завтра тоже летишь? — спрашивает он Георгия и улыбается доброй ободряющей улыбкой.

XXI

Они расстались месяц тому назад и вот вновь встретились — подполковник Выдрыч и старший лейтенант Хиталишвили. Два сталинградца, два коммуниста, два отважных летчика: бывший комиссар полка — ныне инспектор Военно-Воздушных Сил и командир эскадрильи.

— Как воюется? — спросил подполковник Выдрыч, крепко пожимая руку летчика.

За эти несколько недель он мало в чем изменился. Все та же налитая упругой силой фигура, все тот же живой блеск светлых глаз на смуглом, обветренном лице. Выдрыч спрашивал о фронтовых друзьях, интересовался новостями в тактике вражеских истребителей.

Вечером на аэродром собрались летчики всех трех полков. Разговор шел о наболевшем, о том, что часто «мессершмитты» встречают нас до подхода к цели и разрушают боевой порядок. Наши истребители, как правило, опаздывают с помощью. В результате начались потери.

— Наши штурмовики могут противостоять вражеским истребителям! — решительно заявил подполковник Выдрыч и предложил на другой день устроить состязание двух самолетов. Все знали, что Выдрыч слов на ветер не бросает, и с нетерпением ждали завтрашнего дня. На следующий день собрали весь летный состав дивизии. Каждый из нас понимал, что самооборона двухместного штурмовика — вопрос не новый, но практически мы еще не видели воздушного «боя» штурмовика с истребителем, поэтому предстоящий поединок вызывал небывалый интерес.

В воздух поднялись два самолета: штурмовик Ил-2 и истребитель Як-3. На «иле» находился подполковник Выдрыч, на истребителе один из опытных летчиков.

Мы видели, как умело строил маневр Выдрыч, как уверенно пилотировал он самолетом. Истребитель никак не мог зайти в хвост штурмовику, а если и заходил, то тотчас попадал под губительный пулеметный огонь воздушного стрелка.

Самолет инспектора в глубоком вираже. Кажется, вот-вот штурмовик сорвется в штопор, но летчик вовремя добавляет двигателю обороты. Машина, словно волчок, кружится вокруг своей оси, все ближе и ближе подбирается к истребителю.

Затаив дыхание, летчики следили за этим увлекательным поединком. Кто же окажется победителем? Заложив максимальный крен, — а выполнил это Выдрыч уверенно и четко, — летчик на секунду выровнял самолет и произвел «очередь» по истребителю. Теперь оставалось ждать, что покажет фотокинопулемет. Но что бы он ни показал, одно ясно — воздушный бой выигран штурмовиком.

Выдрыч торопливо убрал газ, повел свой самолет на посадку. Едва машина зарулила на стоянку, подполковник с легкостью юноши выскочил из кабины «ильюшина» и, сунув пилотский шлемофон подмышку, ускоренным шагом пошел к нам навстречу.

— Ну, что скажете? — с интересом спросил он. — Представляете, что значит не запоздать с маневром? — И Выдрыч начал объяснять, как поступать в тот или иной момент.

Хитали не отходит от своего бывшего комиссара, ловя каждое его слово. Как только Выдрыч кончил говорить, комэск обратился к нему:

— Это вы показали одиночный бой. А как группе защищаться от «мессеров»?

— «Круг», «круг» надо отрабатывать! — решительно проговорил Выдрыч. — Что-то подобное мы уже делали под Сталинградом. Вспомните! Да, кстати, — неожиданно меняя тему разговора, спросил подполковник, — как Головков?

— Был у нас с ним мужской разговор, — неохотно произнес Хитали. — Ну, теперь летает, как орел.

Наступила небольшая пауза. По-видимому, Выдрыч еще о чем-то хотел спросить, но времени было в обрез, он должен был лететь в соседнюю дивизию. Садясь в самолет, он на ходу бросил:

— Помните, «Ильюшин» способен способен драться с «мессерами»!

Теперь всем было ясно, что курс, взятый на освоение новых боевых порядков и наступательной тактики в воздушном бою, правильный, и все сомнения скептиков отметались сами собой.

— Понимаешь, — говорил Хитали, когда мы возвращались в общежитие, — я давно думаю над этим маневром. Для этого нужна отличная техника пилотирования и, конечно же, великолепная слетанность экипажей. Вот проснусь ночью… и думаю… Кажется, уже что-то придумал. Даже самому понравилось.