В огонь и в воду - страница 40
Ветер шелестел листьями, солнце весело играло в воде, погода была ясная и тихая. Через минуту он увидел подходящую Брискетту с букетом цветов в руке.
– Ну, граф! что же вы хотели мне передать? – спросила она, слегка покусывая цветы.
– Брискетта, – отвечал Гуго, – мне сказали, что я влюблен в вас… Сейчас я убедился, что мне сказали правду… и подумал, что честь велит мне сказать вам об этом.
Брискетта рассмеялась молодым и свежим смехом.
– У вас как-то идут рядом такие слова, которые обыкновенно не ладятся вместе, сказала она. Короче сказать, вы меня любите?
– Ее знаю…
– Как, не знаете?
– Не знаю!.. С утра до вечера я думаю об вас, о вашей милой улыбке, о ваших блестящих глазках, об этой ямочке на подбородке, куда, так и кажется, что поцелуй спрячется, как в гнездышко, о вашем гибком как тростник стане, о вашем личике похожем на розу, о ваших ножках, которые я бы так и обхватил одной рукой, о вашем ротике, алом как земляника; ночью я вижу вас во сне… и я так счастлив, что вас вижу… мне бы так хотелось, чтоб это продолжалось вечно… Если все это – значит любить… ясно, что я вас люблю…
– В самом деле, мне кажется, что так… И вам нужно было столько времени, чтоб это заметить?… Значит, эта милая беда случается с вами в первый раз?
– Да, в первый раз.
– Как! – воскликнула она, взглянув на него с удивлением, – вы так еще молоды в ваши лета?…
– Мне будет двадцать один год на св. Губерта.
– О! мне еще нет и двадцати, и однако же…
Брискетта спохватилась и покраснела до ушей.
– И однако ж? – спросил Гуго.
– Нет, ничего! Это до вас не касается… Ну, а теперь, так как вы меня любите и придумали сказать мне об этом, что же вам нужно?
– Полюбите меня, как я вас люблю.
Они ушли незаметно по дорожке в поле; была половина апреля; запах был восхитительный; изгороди и кустарники похожи были на огромные гирлянды и букеты цветов; среди шелеста листьев слышалось пение птичек. Сквозь деревья блистало лучезарное небо; над головами у них качались ветки. Брискетта, продолжая разговор, взяла за руку Гуго, который шел медленно.
– О! я-то! – сказала она, – это – другое дело!.. я ведь не в деревне жила… я и родилась-то в городе… и многое мне представляется не так, как вам… Знаете ли вы, что мне нужно, чтоб полюбить кого-нибудь так, как вы меня любите?
– Оттого-то я и спрашиваю, что не знаю.
– Хотя едва достаю головой до вашего плеча, граф, а я горда, как герцогиня… я не поддамся, как прочие, на красивые перья и на прекрасные слова… сейчас я вас выслушала… все, что вы сказали, было очень мило, и я бы солгала, если б стала уверять вас, что оно мне не понравилось… это так приятно щекочет за сердце… но чтобы полюбить, мне нужно гораздо больше!
– Чего же вам еще?
– Мне нужно встретить человека красивого, статного, смелого, щеголя, умного, искреннего.
– Ну, так что же? – спросил Гуго.
– Гм! вы очень красно рассказываете, граф! Положим, это не мешает, но надо еще, чтоб и дела отвечали словам.
– Мне не приходится слишком хвалить себя, но мне кажется, что после того, что я сделал в Сен-Сави…
– Правда, вы вели себя отлично… Рыцарь из волшебных сказок не поступил бы лучше. Но эту удаль вы показали только, защищая честь своего имени; а мне… мне бы хотелось таких же подвигов из за меня. Посмотрите на меня хорошенько: разве мне не позволительно желать этого, скажите сами?
И она подставила ему к самым глазам такое живое, хитрое и соблазнительное личико, что его так и ослепило.
– О! разумеется! – отвечал он.
– Отлично! – продолжала она, – вот это так ответ: и взгляд и выражение – все тут, как следует.
– Но какие же вам нужны подвиги?
– И одного с меня было бы довольно.
– Да укажите же мне, что именно?
– А если б и указала, вы бы не отступили?
– Нет, даю вам честное слово.
Брискетта шла все тише и тише, обламывая попадавшиеся на дороге веточки. Глазки её блестели каким-то дьявольским огнем; улыбка играла на устах; по всему было ясно видно, что ею овладела какая то безумная фантазия:
– Ну, что же? – повторил Гуго, который в эту минуту не задумался бы сразиться со сказочным драконом садов Гесперидских, чтоб только доказать свою любовь.