В погоне за ветром - страница 10

* * *

Вечером Сирокко скучающе смотрела на стремительно темнеющее небо. Ветер вновь звал её за собой, пел свою старинную песню и кружился вокруг. Но сейчас она не прислушивалась — лишь думала о словах Эхеверии. Неужели она и вправду всегда будет одинока? Сирокко не питала ложных надежд на светлое будущее, в котором они с Хамсином всегда будут рядом. Глупо было бы надеяться, что люди ветра смогут жить вместе достаточно долгое время.

— Поешь, Сирокко, — Цикута подошла к дочери и внимательно посмотрела на неё. — Все в порядке?

— Мне грустно, — сообщила она, не отрываясь от созерцания неба.

— Хочешь, расскажу тебе сказку? — с улыбкой спросила мать.

Сирокко кивнула, не раздумывая, и забралась на высокую лавку рядом с обеденным столом. Мама поставила напротив неё тарелку с дымящимся супом и сама села напротив.

— Далеко-далеко, в одной очень древней стране жили ледяные чудовища, — загадочным голосом заговорила она. — Этой страной правили четыре могущественных царя, чьи сила и могущество несопоставимы с любым другим царем. Они правили мудро и справедливо. Люди почитали их и боялись, приносили им свои дары. Правители были умны и непокорны, множили богатство своей страны. У них не было чувств, поэтому раздоры за власть обошли их стороной. Ими руководил лишь рассудок, и это сделало их страну великим краем. Ледяные чудовища жили в мире и согласии много сотен лет, но однажды один смельчак нашёл ветхую книгу, в которой прочитал то, что нельзя было читать. Его ледяное сердце начало медленно биться, и скоро оно перестало быть ледяным. Жар, передавшийся ему от книги, растопил ледяную броню чудовища, а внутри он оказался обычным человеком. Ледяная пелена спала с его глаз, и он увидел всю холодность, всю бесчувственность мира. Ему стало это противно, и он захотел разморозить других ледяных чудовищ. Но цари, которые узнали об этом смельчаке, бросили его в тюрьму, а книгу заковали в ледяные цепи. Много лет прошло с тех пор, и никто больше не слышал об этой стране. Кто-то говорит, что смельчак уничтожил её, кто-то считает, что цари отгородились от всего мира толстой ледяной стеной.

— А эта страна была красива? — мечтательно спросила Сирокко.

— О да, страна была прекрасна своей ледяной красотой.

— Я бы хотела в неё попасть, — прошептала Сирокко. — Ветер смог бы убрать весь-весь лёд! Представляешь, как обрадовался бы тот смельчак?

— Этой страны не существует, милая, — нежно улыбнулась Цикута. — Она — просто часть сказки.

Минуло ещё три года. За это время почти ничего не изменилось, разве что жители деревни теперь относились к Сирокко больше со страхом, чем с отвращением. Они боялись той силы, которой она обладала, и поэтому постепенно прекратили её травить. Теперь её просто игнорировали, и это не могло не радовать Сирокко. Раньше её задевало такое отношение сверстников, однако теперь она привыкла и не чувствовала себя уязвлённой. Напротив, одиночество было, пожалуй, тем немногим, чего она действительно хотела. Ей не нужны были друзья, чтобы чувствовать себя полноценной. У неё была подруга, Ветер и брат. Была мама, с которой можно было поговорить.

Всем казалось, что способности Сирокко к взаимодействию улучшаются сами собой, однако лишь она, Цикута и Хамсин знали о том, что прогресс не давался просто так. Сирокко уже привыкла вставать до зари, чтобы без лишних глаз потанцевать. Танец отнимал много сил, как физических, так и моральных. Она тренировалась до полуобморочного состояния, однако мало, кто это замечал. Но именно танец помогал ей оставаться на месте и не сбегать в неведомые дали, о которых напевал ей ветер. Его песни никогда не повторялись, за исключением некоторых эпизодов, и были словно объединены общей нитью. Он пел всегда, непрерывно — мог петь две песни одновременно, если Сирокко об этом просила. Его основным произведением была старая, истерзанная временем мелодия. Ветер произносил её слова так монотонно, что было почти не разобрать их. Её древний мотив порой вводил Сирокко в транс, и она могла часами слушать заунывное пение старого друга.

Года прошли почти незаметно, один сменял другой, сливаясь в одну полосу. С появлением в жизни Сирокко маленького брата Эвклаза, она стала все реже появляться дома. Сначала он был слишком крикливым, чтобы с ним играть, а потом Сирокко вдруг обнаружила, что у неё уже есть брат и лучший друг — Хамсин, который всегда был рядом, поддерживал её и даже иногда с ней танцевал, хотя всей душой ненавидел это занятие.