В погоне за ветром - страница 7

Но теперь, когда она нашла себе новую подругу, с которой она общалась через ветер, ей нужно учиться лучше взаимодействовать с ним.

— А ты не хочешь танцевать, Хамсин? — с улыбкой спросила Цикута.

— Я взаимодействую с ветром своей волей, а не танцем, — ответил мальчик, неуверенно покосившись на сестру.

Способности Хамсина к взаимодействию были сильнее, чем у Сирокко, поэтому он боялся случайно её обидеть. Если он мог изменять направление ветра простым желанием, то сестре приходилось выполнять какие-то движения телом для того, чтобы ветер слушал её. Поэтому у неё на овладение каким-то приёмом уходило куда больше времени, чем у брата.

Однако Сирокко никак не отреагировала на замечание Хамсина и проворно выскочила из-за стола.

— Когда пойдём?

— Мы пойдём ночью, моя хорошая, — Цикута погладила дочь по голове. — Нас никто не должен заметить. А пока иди спать, я разбужу тебя, когда придёт время.

Сирокко кивнула и, положив тарелку в небольшое корыто с водой, поспешила к себе в кровать.

Дом, в котором они жили, был крайне маленьким и состоял из трёх комнат: кухни, где готовили, ели и проводили свободные вечера; спальни родителей и детской. Туалет, как и во всех остальных домах, находился на улице. Но Сирокко не знала иной жизни и не ждала от их жилища чего-то другого.

Она забралась в постель и накрылась прохудившимся одеялом.

«Я хочу поскорее заснуть», — Сирокко направила свои мысли к витающему вокруг голосу Ветра. Тот, услышав её, подобрался ближе и тихо запел ей на ухо давно знакомую мелодию.

Ночь сомкнёт свои объятья,

Мир погрузит в сон.

Не достать тебя проклятию

Там, где правит он.

Легкий шёпот, тихий лес,

Тебе здесь будут рады.

Месяц катится с небес,

Горит душа и ждёт прохлады.

Этот мир из твоих снов

Будет всегда рядом.

И души своей оковы

Здесь ты можешь снять.

Когда прозвучал последний слог колыбельной, Сирокко уже крепко спала. Ветер бесшумно скользнул по комнате и вылетел в распахнутое окно. Сегодня он принесёт ей красивый сон, в котором она найдёт вдохновение для своего танца.

Сирокко медленно открыла глаза. Вокруг царил непроглядный мрак, и только в открытое окно заглядывала половинка Луны. Её мягкий свет наполнил душу девочки умиротворенной радостью, дарящей вдохновение.

Сирокко почувствовала, как нежные руки гладят её по голове.

— Нам пора, моя хорошая, — в тихом голосе мамы проскальзывали нотки грусти.

Сирокко поднялась с кровати и потянулась. Время уже близилось к утру, и до рассвета оставалось не больше часа. Быстро обувшись, она поспешила к выходу.

Цикута передвигалась тихо и быстро, словно тень. Было видно, что она уже не в первый раз среди ночи уходит из дома. Если бы Сирокко была постарше и повнимательнее, то она бы заметила это, однако сейчас девочка была полностью поглощена предстоящим танцем.

Во сне она видела залитое звездным светом море. Мириады ярких огоньков, отражаясь в ночной глади воды, словно переворачивали мир вверх дном. Всюду, куда ни посмотри, на километры вокруг были разбросаны звёздочки в бесконечно большом пространстве. Совсем яркие и почти незаметные, синие, белые, жёлтые, в созвездиях и одинокие. Они казались такими тонкими, хрупкими, по-аристократически бледными, однако ледяная сила, исходящая и них, словно замораживала само сознание. Звёзды были воплощением изящества, хотя и полной противоположностью иссушающего ветра. Совсем ледяные…

Сирокко даже не заметила, как они с Цикутой поднялись на один из самых высоких холмов. Оттуда открывался вид на те самые звёзды, которое девочка только что видела во сне.

Сирокко сделала несколько шагов вперёд и замерла, вглядываясь в мерцающие огоньки. «Слушай своё сердце, — вспомнила она слова Ветра. — Ибо лишь оно знает, чего ты хочешь». И Сирокко слушала.

Она направила свои мысли в пространство между звёзд, а сама не отрывала от них взгляда. И в этот момент, когда она ещё не потеряла связь со своим телом, однако её душа уже устремилась к вдохновению, она сделала первое движение.

Она привыкла танцевать ярко, страстно, изливая в движениях всю свою душу. Однако сейчас, глядя на ледяные точки, она понимала, что пламя её ветра просто уничтожит хрупкую нить вдохновения.