В поисках агента. Записки офицера КГБ - страница 70

Через несколько дней после состоявшегося разговора с Калугиным Виктор Грушко, начальник 3-го отдела ПГУ, курировавшего разведывательные операции против Великобритании, вызвал меня к себе и предложил поехать резидентом в Ирландию. Для меня это было бы серьезным повышением, я переходил бы в разряд руководителей среднего звена в главке. Однако я понимал, что Калугин уже настроен на то, чтобы я поехал с ним в Вашингтон. Грушко посоветовал, чтобы я переговорил на эту тему с Калугиным, но тот настаивал на своем.

После возвращения в Москву из последней загранкомандировки серьезные перемены произошли и в моей семье. После окончания средней школы мой сын Алеша в 1976 году поступил в Московский государственный институт международных отношений — МГИМО, считающийся одним из самых престижных вузов страны. Этот факт, в частности, снимал существовавшие ранее для всей нашей семьи проблемы и неудобства, связанные с моими длительными загранкомандировками. Уверившись, что сын уже на правильном жизненном пути и стал более самостоятельным, мы с Еленой почувствовали, что у нас теперь больше свободного времени. Одним из результатов этого «открытия» явилось рождение в 1977 году второго ребенка — девочки, которую мы назвали Аленой. Теперь у меня не было серьезных личных проблем, удерживающих меня в Москве, и я был более чем готов опять очутиться на передовых рубежах разведывательной работы за границей.

В феврале 1979 года я обратился в американское посольство в Москве за двухнедельной визой в США. К моему удивлению, мне ее выдали. Я посетил Нью-Йорк и Вашингтон, все это время стараясь ознакомиться с обстановкой и быть «тише воды и ниже травы».

Атмосфера в обеих резидентурах США была довольно напряженной. В апреле 1978 года Аркадий Шевченко, высокопоставленный советский дипломат, занимавший пост заместителя Генерального секретаря ООН, сбежал к американцам после двухлетнего сотрудничества в качестве агента ЦРУ и ФБР. Как говорят, «пришла беда — открывай ворота»: через месяц, в мае 1978 года, ФБР арестовало двух офицеров линии «КР» резидентуры — Владика Энгера и Рудольфа Черняева, являвшихся сотрудниками Секретариата ООН. Им было предъявлено обвинение в получении от офицера ВМС США секретных материалов в области противолодочной обороны. Американец оказался подставой, работая под контролем ФБР и военно-морской службы расследований (Naval Investigative Service). Владимиру Зинякину, еще одному сотруднику нью-йоркской резидентуры, участвовавшему в работе с подставой, избежать ареста помог его дипломатический иммунитет. Энгер и Черняев были приговорены американским судом к пятидесяти годам тюремного заключения за шпионаж против США. После суда я имел возможность встретиться с ними и был приятно удивлен, что оба наших сотрудника были спокойны и уверены, что советское правительство сделает все для их освобождения. Так оно и случилось: через некоторое время они были освобождены в обмен на пять наших диссидентов, отбывавших тюремное заключение в СССР.

Несмотря на нарастающую неопределенность моего служебного положения в Центре, что не позволяло мне строить какие-либо конкретные планы на будущее, я, тем не менее, пришел к выводу, что мне было бы все же интересно поработать в Соединенных Штатах. В результате осенью 1979 года мы все трое — Елена, Алена и я, упаковав вещи, — отбыли в Вашингтон, которому было суждено стать последним местом моих длительных загранкомандировок. К этому времени Калугин уже был в Ленинграде. Ему никогда уже не быть вашингтонским резидентом. Наши жизненные и служебные пути окончательно разошлись.

«Когда Черкашин появился в Соединенных Штатах, ФБР быстро установило, кем он был на самом деле. В 1979 году я работал в бригаде наружного наблюдения за советскими дипломатами — сотрудниками КГБ и знал о Черкашине все, что мы о нем могли собрать. Мы были осведомлены о его репутации. Он был профессионалом высокого класса. Только оперработник такого калибра мог быть руководителем линии “КР” вашингтонской резидентуры. А это означало, что мы имеем дело с опытным и закаленным офицером разведки».