В поисках агента. Записки офицера КГБ - страница 71
Дэвид Мейджор, специальный агент ФБР в отставке, бывший руководитель контрразведывательных операций в Совете национальной безопасности при президенте США
В один из последних весенних дней 1980 года солнце нещадно грело черепичную крышу советского посольства, находящегося в нескольких кварталах к северу от Белого дома. Вернувшись после обеда в резидентуру, я составлял очередную шифротелеграмму в Центр, когда в дверь моего кабинета постучал офицер безопасности посольства. Высокий блондин с ухоженными усами, Виталий Юрченко ничем особенно не выделялся, разве что обостренным вниманием к собственному здоровью, которое, впрочем, было у него отменным. В этот раз Юрченко был более чем обычно серьезным и едва сдерживал волнение.
— Виктор Иванович, внизу в холле американец. Он говорит, что хочет передать нам разведывательную информацию.
— Кто он?
— Он утверждает, что работает в Агентстве национальной безопасности. Подошел к нашему охраннику у входа в здание посольства и сказал, что хочет поговорить с офицером безопасности, поэтому я спустился вниз, чтобы посмотреть, в чем дело.
— Как он выглядит?
— Скромно одет, с бородой.
Приходящий в посольство с предложением услуг доброволец, или, как мы еще говорим, «инициативник», всегда является большой новостью. — Есть ли какое-либо подтверждение того, что он сказал?
— У него с собой какие-то бумаги. Я не хотел их брать, пока не переговорил с Вами.
— Хорошо. Проводите его в комнату для посетителей. Посмотрите, что он принес. Если там окажется что-либо похожее на разведывательную информацию, сразу принесите ее сюда.
Юрченко вышел. Я продолжил писать текст телеграммы, пока он не появился снова со стопкой каких-то бумаг.
— Американец назвал себя Рональдом Пелтоном и сказал, что он был год назад уволен из Агентства национальной безопасности. Он готов снабжать нас информацией, которая, как он считает, будет представлять для нас большой интерес. Он добавил, что нуждается в деньгах.
Пока я листал принесенные Юрченко бумаги, тот стоял рядом. Не будучи сведущим человеком в области техники, я мог с трудом оценить лежащие передо мной документы. Я только понял, что речь шла о нескольких операциях, проводимых АНБ. На первый взгляд они не носили какого-либо исключительного характера, хотя по внешнему виду и другим признакам подтверждали, что посетитель говорит правду. По крайней мере, очень секретная сфера ведомственной принадлежности документов практически исключала вероятность, что американец был подставой ФБР. На это также указывала его прямая и «приземленная» мотивировка прихода к нам — нужда в деньгах, в отличие от большинства других приходящих к нам добровольцев, обычно утверждавших, что они хотели бы сотрудничать с советской разведкой по идеологическим соображениям, подчеркивая этим искренность своего поступка.
— Это представляет интерес, — сказал я, не глядя на Юрченко.
Мне нужно было сейчас быстро принять решение, как поступать дальше. Я не хотел напрямую вступать в контакт с Пелтоном — если это настоящая фамилия американца, — пока не выясню истинных причин его прихода к нам.
— Нужно узнать, как он пришел сюда, в посольство, — продолжал я. — Спросите его, кто мог, по его мнению, видеть его входящим в посольство. Знает ли кто-либо другой о его решении. Говорил ли он об этом с кем-либо из его близких. И скажите ему, что, если он хочет заработать деньги, мы готовы серьезно об этом поговорить.
Юрченко спустился вниз, минут через двадцать снова вернулся.
— Американец сказал, что ФБР могло зафиксировать его вход в посольство, но он в этом полностью не уверен. Сам он никого подозрительного не видел. Никто другой не знает о его решении прийти сюда.
— Хорошо.
Мне нужно было время, чтобы попытаться получше разобраться в принесенных документах, и я попросил Юрченко опять спуститься к посетителю и продолжить с ним беседу, чтобы собрать о нем как можно больше сведений.
Время шло. Пора как-то выводить его из посольства. Я опять вызвал Юрченко.
— Спросите его, как лучше с ним связаться. Скажите, что мы ему сообщим, где и когда с ним встретимся.