В поисках Эдема - страница 51

— Идея та же, что и в татуаже, — объяснял Макловио. — Только здесь дело не в том, чтобы обратиться к профессионалу и деликатно пропитать поры краской. Шрамы требуют большего порыва, хладнокровия: взять нож, разрезать себе кожу, чтобы она кровоточила, — пояснил он. Мелисандра инстинктивно потерла руки.

На каждом пропускном пункте Макловио называл пароль и отзыв.

Его пропускали. Его знали.

Антонио Эспада имел кабинет маленький, но убранный тщательнейшим образом. Рабочий стол с еще видными ранами от заделанных отверстий под петли и замки, наверное, когда-то был отличной дверью. Тот факт, что стол был деревянным, свидетельствовал, что его хозяин не следовал установленным правилам. Помощник Антонио проводил визитеров в комнату и пригласил присесть на деревянные стулья.

На подоконнике широкого окна цвели в горшках бегонии. На столе громоздился старый компьютер, покрытый прозрачным полиэтиленом. Макловио и помощник оставили молодых людей одних.

— Я все еще не знаю, что мы здесь делаем, — сказала Мелисандра. — Не понимаю, что такого мы можем почерпнуть из разговора с Антонио Эспада. Я предпочла бы присутствовать при разгрузке контейнера. У меня мурашки по коже бегают от этого кабинета.

— На контейнер у нас еще будет время, — ответил Рафаэль. — Но никогда вещи не станут интереснее людей.

— Ты жил среди этих вещей, — возразила Мелисандра. — Меня же, напротив, всегда окружали люди.

Антонио Эспада тихонько вошел, бесшумно закрывая за собой дверь. Сразу становилось ясно, что он привык жить среди врагов и шпионов. Высокий, крупный и бледный, он не производил впечатления сильного, пышущего здоровьем человека. Однако в его взгляде и жестах чувствовалось желание превозмочь тот неприятный момент, что его душа была заточена в этом теле, гнев пылкого неутомимого духа, вынужденного обитать в тонкой и хрупкой скорлупе. Он подошел к гостям с протянутой для пожатия рукой и улыбкой, изображающей нечто среднее между приветливостью и насмешкой.

Мелисандра немедленно протянула руку, но почувствовала себя неловко из-за слишком продолжительного рукопожатия: казалось, простой акт приветствия нес в себе дополнительную интонацию, не только сексуальную, но еще и нечто вроде призыва к сообщничеству. Она заметила, что так же Антонио поздоровался и с Рафаэлем, словно вместо руки протянул трость незрячего, которая могла указать ему точные параметры препятствия, находящегося перед ним.

Не сводя с них глаз и делая попутно комментарии о том, какое удовольствие для него наконец познакомиться с ними лично, Антонио сел за стол. Выдержал небольшую паузу, видимо, поглощенный какими-то бумагами на столе.

— Вы уже знаете, что ваш дедушка не очень хорошо себя чувствует? — сказал он вдруг, поднимая голову и глядя на Мелисандру.

— Что случилось? — спросила она, вскакивая со стула, напуганная.

— Подагра держит его прикованным к постели.

«Подагра», — подумала Мелисандра. Глубоко вздохнула и снова села на стул. Она представила себе много худшее. На приступы подагры дон Хосе уже почти перестал обращать внимание. Мерседес знала, что делать. Эти приступы случались у старика по крайней мере раз в год.

— Ах! — сказала она. — Снова подагра.

«Он упомянул об этом, чтобы напутать меня, — подумала девушка. — Чтобы выбить меня из колеи».

— Конечно, вы знаете, что в его возрасте на улучшения рассчитывать обычно не приходится, — добавил Эспада, Потом достал из кармана сигарету, неторопливо зажег ее и выпустил плотный клуб дыма. — Я не хотел вас напугать, — сказал он, — Но, полагаю, в ваших интересах быть проинформированной.

— Конечно-конечно, — с улыбкой ответила Мелисандра, пытаясь прийти в себя.

При упоминании о дедушке она моментально почувствовала запах реки, перед ее глазами возникли берет и трость, она услышала утренний стук дверью.

Рафаэль слегка сполз со стула, чтобы дать расслабиться мышцам спины. Он тоже испугался, хотя знал эту игру. Едва успев войти в комнату, Антонио Эспада уже выиграл первый раунд. Образ дона Хосе, находящегося под постоянным надзором, под угрозой, витал в облаке сигаретного дыма.

— А как вы об этом узнали? — спросила Мелисандра с сарказмом.