В ритмах Черной Африки - страница 7

При малейшем желании приобрести что-либо покупателя окружают предупредительные продавцы, ему не приходится утруждать себя тележками магазинов самообслуживания: покупку отнесут в машину. Цены высокие, но твердые. Здесь нет необходимости торговаться, к чему европейцы, как правило, не привыкли и не считают нужным тратить на это время.

Простой тоголезец в эти сверкающие, с прекрасными витринами магазины не заходит, а если вы здесь встретите чернокожего покупателя, это чаще всего будет слуга или бой, который делает покупки для своего господина. Он ведет себя так, как, по его представлениям, вел бы себя его патрон: чем он более важен и знатен, тем более важно ведет себя и слуга.

В Ломе легко пересчитать магазины европейского типа. Это те, в которых есть витрины. Помимо трех магазинов фирмы «Батя», здесь есть книжный магазин, принадлежащий католической миссии, за его прилавком стоят монашки. В нем продаются книги всех стран мира. Любители книг приходят сюда как в читальный зал. Затем немецкий мясной магазин «Марокс», хозяева которого продают продукты с собственной фермы, французские магазины — ювелирный и скобяных изделий. Владельцы остальных — ливанцы. Эти магазинчики скорее похожи на склады: чем в них торгуют, можно узнать, только войдя внутрь.

Перед этими магазинами, как и перед домами торговли, сидят многочисленные местные торговки, у них здесь свои постоянные места, и нищие в ожидании подаяния.

Около базара расположились десятки национальных столовых, оборудованных лишь несколькими лавками или стульями и столом. Одни из них — прямо под открытым небом, что не очень приятно, другие — под полотняными навесами. Оборудование кухни также очень просто: стол, котел и несколько горшков на печке или жаровне. Посетитель видит, как готовится еда. На улице режут кур, женщины в больших ступках, выдолбленных из ствола дерева, покачиваясь, как в ритмичном танце, толкут ямс, на решетках жарятся кукуруза, рыба или бананы и ямс, который иногда называют африканским картофелем. Еда подается в жестяных тарелках, их убирают и моют дети. Старшие девочки приносят воду. Едят без приборов, руками, даже соус, для чего нужна большая сноровка и привычка. Пьют просяное пиво, которое иногда наливают через лед, привозимый сюда в мешках. После еды дети подают гостям калебас — миску из сушеной тыквы — для мытья рук.

Помимо таких столовых на улицах старого города много предприимчивых женщин, которые готовят пищу на маленьких переносных жаровнях или печках. Они знают, где их надо поставить, и как только раздастся сирена, возвещающая о наступлении полудня (прежде чем я привыкла к ее пронзительному звуку, меня всегда охватывала тревога), а значит, и времени обеда, они уже готовы к приему клиентов из различных контор и учреждений, из больниц, где о питании больных заботятся родственники. Едят, как правило, стоя, иногда тут же стоят несколько стульев, которые женщины, как и треножник с жаровней и мешок с древесным углем, приносят на голове. Таких поварих встретишь всюду, где есть надежда на клиентов: у больниц, на базарах, у стадиона. Меню без претензий. Чаще всего в него входит соваж, как здесь называют дикие бананы. По размеру они намного больше известных нам. Их можно есть только печеными. Это самая дешевая и самая популярная еда мелких служащих и торговок, людей улицы. Если бы я попыталась перевести стоимость порции соважа на наши деньги, получилось бы что-то около 10 геллеров[3]. Признаюсь, я попробовала соваж только раз. Вкус невероятно приторного мармелада, который с бананом не имеет ничего общего. Спешно проглотила два куска, и у меня было ощущение полной сытости. Потом я уже с нескрываемым удивлением наблюдала, с каким аппетитом тоголезцы уплетали огромные порции этой сверхсладкой массы.

Должна сказать, что соваж — не самая дешевая еда, которую предлагают покупателям. Есть еще сахарный тростник, нарезанный соломкой длиной 10 см. Продают его пучками. Сок высасывают, а мякоть выплевывают. Это еда самых бедных; меня уверяли, что она очень питательна и способна избавить от чувства голода на полдня.