«В Вашем дружестве — вся моя душа, вся моя жизнь» - страница 12

Мы добрый час проговорили с г-ном де Помпонном и г-жой де Вэн[78]. Говорили о том, что у всех сейчас на устах; досталось, между прочим, и вашему Провансу[79]; он говорит, что если выбор прокурора поручат ему, то им станет г-н де Сен-Андиоль[80]. Ахинея, которую несет господин де Марсель[81], никаким образом не помешает ему склонить г-на де Пейруиса[82] на свою сторону, да тому и самому это на руку. Г-н де Помпонн находит, что тот весьма лояльно и уважительно настроен к г-ну и г-же де Гриньянам. Далее я затронула тему монсеньора. «О Господи, сударыня, — воскликнул г-н де Помпонн, — ради Бога, пусть г-н де Гриньян забудет про своего месье, иначе это может выйти ему боком! Король по поводу маркиза д’Амбра высказался однозначно, так что, хочешь не хочешь, а тому придется подчиниться. Да еще маршал де Грамон со своим диким акцентом твердит на каждом углу, что граф де Гиш[83] — де вовсе не какой-то там проходимец без роду и племени и что он лично никогда не оспаривал титула монсеньор для маршалов Франции. Умоляю вас, постарайтесь убедить г-на де Гриньяна последовать моему совету». Это его подлинные слова; слово в слово. Не упрямьтесь вы с этим г-ном де Вивонном. Можно, конечно, вовсе никому не писать, но уж коли придется взяться за перо, тогда уж делайте как надо. Четыре дня назад в пользу этого высказался Король, да и нотации маршала де Грамона подлили масла в огонь. Г-жа де Вэн просила передать Вам искренние уверения в своей дружбе и особом, исключительном к Вам уважении вопреки ее в целом скептическому отношению к людям. Вскоре после окончания нашей беседы приехали г-жа де Виллар[84] с г-жой де Сен-Жеран[85]. Последняя поведала, что дерзнула обратиться к Королю с просьбой о губернаторстве для своего мужа на место Вобрена[86]. Поначалу ее трясло так, что она слова не могла выговорить, потом ничего, разошлась; кто знает, может у нее что-то и получится.

Господин коадъютор с блеском огласил едва ли не самое прекрасное свое обращение к Королю. С несравненной ловкостью и изяществом ему удалось обыграть поправки, внесенные в самый последний момент; придворных больше всего впечатлило именно это; позаимствовать у Вуатюра[87] его манеру, чтобы не докучать Принцу своими посланиями, и очень к месту распорядиться ею с таким же блеском — это ведь так необычно. Король остался доволен и не преминул заметить Дофину: «Вы не находите, что стоит приложить старание хотя бы ради того, чтобы изъясняться столь же блистательно, как г-н коадъютор?» Тут вступился г-н де Монтозье[88]: «Сир, нам до этого еще далеко; мы пока только учимся отвечать на вопросы». Министры и все присутствующие были искренне восхищены речью коадъютора, особо отметив изящество и благородство языка. Хочу поблагодарить Гриньянов за внимание и недавно полученные от них приветы: один — из Германии, а второй — из Версаля. Мне бы хотелось, чтобы и старшего не обошла благосклонность двора, тогда можно будет надеяться и на третий привет — из Прованса.

Г-н де Ла Трусс прислал супруге весточку. Он в плену у своего друга маркиза де Гранá. Жив-здоров, ни единой царапины. Пребывает вне себя от счастья; последние события только поспособствовали его славе. Пишет, что недавно ему подтвердили, что г-н де Санзеи мертв; я склонна этому верить, ибо, не говоря о том, что от него уже давно нет известий, он действительно из тех, кто первым бросается в атаку, заметив нерешительность подчиненных. Скоро все прояснится.

Про ваших Белльевров и Мирпуа[89] я лучше умолчу. Если соберусь в Бретань, мое путешествие придется как раз на судебные каникулы и на предварительное рассмотрение, где мне участвовать не обязательно, а как только подойдет пора действовать, я буду на месте. Мы будем настаивать на ратификации через суд с тем, чтобы далее вопрос этот решался между г-ном де Мирпуа и г-жой дю Пюи-дю-Фу. Выбросьте это дело из головы, оно касается меня и только меня. У нас на руках акт, подписанный Пюи-дю-Фу, и мировое соглашение, которое выставляет этого Мирпуа отпетым негодяем. Еще чуть-чуть — и мы вырвемся у них из лап. Пюи-дю-Фу противится тому, что она вполне бы могла сделать и без него: стоило ей в случае отказа в ратификации вернуть г-ну де Гриньяну десять тысяч экю