Валленштейн - страница 9

Наглеца, посмевшего посягнуть на его «корону», он обнаружил там, где и ожидал: в развалинах древнего языческого храма Юноны, излюбленном месте корпорантов, которые часто собирались здесь, чтобы в ночных сумерках при свете чадящих факелов решить свои непростые корпоративные проблемы в присутствии самого короля записных дуэлянтов. За ним оставалось и последнее слово. Обычно «король» восседал на пустом пьедестале у алтаря, у которого в древние сказочные античные времена возвышались величественные статуи олимпийских богов и героев. Ныне от величественного храма Юноны оставались только живописные развалины, обвитые плющом и густо заросшие сорняками.

Валленштейн, держащийся в густой тени, подальше от горящих факелов, увидел восседавшего на импровизированном троне с видом самого императора Священной Римской империи какого-то типа с густыми белокурыми волосами и с грубыми, но довольно правильными чертами лица. Несколько глубоких шрамов придавали этому лицу жестокое и свирепое выражение. Незнакомец был очень широк в плечах, и, судя по всему, он был довольно рослым мужчиной.

— Мы считаем, что в отсутствие избранного законного короля записных дуэлянтов никто не имел права занимать этот трон, — издали услышал Валленштейн голос своего верного соратника и друга, дона Родриго де Балтингера.

— Я не уверен, что рыцарь скоро вернётся, им почему-то занялась инквизиция. Что из-за этого трон должен пустовать до скончания веков? — раздался в ответ визгливый голос Айзека Розенвельта.

— Верно! — поддержали некоторые корпоранты. — Король умер, да здравствует король!

Позор! — зашумели другие. — Узурпатор воспользовался отсутствием законного короля!

— Кто посмел назвать меня узурпатором? — вдруг поднялся с места барон Хильденбрандт. Он действительно оказался очень рослым мужчиной, пожалуй, выше Валленштейна, да и в плечах гораздо шире его. В рукавах коричневого камзола под тонким английским сукном перекатывались огромные бугры мышц. Длинные мощные руки с тяжёлыми кулаками были похожи на молоты. Своим телосложением он напоминал знаменитую античную статую кулачного бойца, олимпийского героя, мастера по панкратиону.

Все присутствующие сразу замолчали.

— Я готов драться с любым из вас, кто посмеет оспорить моё право на этот трон, в том числе и с прежним его обладателем. — С этими словами барон Хильденбрандт хлопнул могучей дланью по пьедесталу. — Только где он, этот прежний король?

— Я здесь! — откликнулся Валленштейн и вошёл в круг, освещённый факелами. — Я к вашим услугам.

Наступила мёртвая тишина, все присутствующие на почти языческом сборище ваганты были ошеломлены, но через мгновение раздались радостные вопли.

Лицо белокурого атлета на мгновенье омрачилось, однако он быстро взял себя в руки и со вздохом произнёс:

Вероятно, я действительно слишком рано занял этот троп, но это ещё не значит, что я немедленно от него откажусь. Никто не претендовал на него, пока ты его занимал, но ведь трон уже более двух месяцев занимаю я, так что вряд ли теперь ты, рыцарь фон Валленштейн, можешь назваться его законным владельцем.

— Не будем гадать, — зловеще усмехнулся Валленштейн. — Есть только один судья, который нас рассудит но справедливости, — сталь клинка.

Барон быстро повернулся к трону, у подножия которого прямо на древнем алтаре было разложено холодное оружие. Он взял шпагу и показал её Валленштейну, тот отрицательно покачал головой. Хильденбрандт поднял с алтаря ещё и кинжал. В ответ рыцарь лишь презрительно ухмыльнулся.

— Тогда сам выбери оружие, ибо бывшему королю, как я заметил, очень трудно угодить, — с иронией заметил барон.

— Спаренное оружие — рапира и рапира, — коротко бросил Валленштейн, — две рапиры против двух рапир.

В иезуитском коллегиуме он сумел хорошо развить левую руку, которой теперь владел почти как правой. Эту свою особенность он не раз успешно использовал на различных дуэлях и во время обычных уличных драк и теперь надеялся на это преимущество.

— Какие условия поединка? — спросил Хильденбрандт.

— Выиграет тот, кто не истечёт кровью, — хладнокровно ответил Валленштейн.