Вам вреден кокаин, мистер Холмс - страница 39

Сам город застраивался концентрическими кольцами, в самой середине которых находился собор Св. Стефана. Это был модный и самый старый квартал, известный улицей Грабен, оживленной и заполненной магазинами и кафе. К северу от нее, по адресу Бергассе, 19, и жил доктор Фрейд. Левее располагались дворец Хофбург, музеи и роскошные парки. «Внутренний город» кончался сразу за ними. Стены, когда-то защищавшие средневековую Вену, давно снесли, к удовольствию императора, и город ступил далеко за их пределы. И все же старинный контур сохранился в виде широкого бульвара, который в тех или иных частях города носил разные названия, однако был больше всего известен как Кольцо. Оно опоясывало старый квартал и упиралось в Дунайский канал к северо-востоку от собора Св. Стефана.

Как я уже заметил, город давно перерос свои средневековые границы, обозначенные Кольцом, и в 1891 году даже распространился за Гюртель — внешний бульвар, отдельные участки которого, когда я был там, еще застраивались или перестраивались. На юго-западе Гюртель, повторявший малое (внутреннее) Кольцо, проходил между собором Св. Стефана и дворцом Шенбрунн Марии-Терезии — габсбургским вариантом Версаля.

К северо-востоку от дворца Шенбрунн, в пятнадцатом округе, находился вокзал Банхоф, куда прибыли мы с Холмсом. В противоположной части города, во втором округе, по другую сторону Дунайского канала, располагался еще больший вокзал, построенный в центре еврейского квартала — Леопольдштадта. Там-то, как сказал мне доктор Фрейд, он и жил в детстве, когда его семья переехала в этот город.

Местоположение его нынешнего дома имело гораздо большие преимущества с профессиональной точки зрения (ибо одно из предположений Холмса оказалось ошибочным: Фрейд по-прежнему имел медицинскую практику). Он находился рядом с Аллгемайнес Кранкенхаус, огромным больничным и учебным заведением Вены, где Фрейд когда-то работал в психиатрическом отделении под началом доктора Теодора Мейнерта, которым так восторгался.

Как и Фрейд, Мейнерт был евреем, однако это не было чем-то необычным для венских медицинских кругов, в значительной степени состоявших из евреев. Мне особенно не приходилось общаться с евреями, знал я о них очень мало и, смею утверждать, не имею по отношению к ним обычных предрассудков, связанных с невежеством. Я убедился в том, что Фрейд был не только умнейшим и образованнейшим врачом, но и хорошим человеком (хотя и не согласен с некоторыми его теориями, которые, откровенно говоря, считаю шокирующими). Для меня эти качества были гораздо важнее, нежели его вера, в которой, кстати, он был не очень крепок. Не будучи сам по натуре религиозным человеком, я не мог вызвать в своей душе ни гнева, ни страсти к догматическим спорам с предполагаемым язычником…

Я отдаю себе отчет в том, что слегка отошел от описания города и вернулся к своему повествованию. Что ж, так оно, видимо, и к лучшему. Вену я узнал не за один день, и нет необходимости заставлять читателя знакомиться с подробными записками путешественника, когда и беглых заметок довольно. Тем более что вскоре станет ясно, какие части и места города обратили на себя мое внимание.

Оставив Тоби с его несговорчивым провожатым, я отправился вдоль по Грабен в кафе Гринштайдля. Оно занимало приметное место в середине улицы, так что пройти мимо было невозможно. Там я должен был встретиться с доктором Фрейдом при условии, если Холмс еще спит.

Называть заведение Гринштайдля «кафе» значило бы допустить по отношению к нему вопиющую несправедливость, ибо оно ни в малейшей степени не соответствовало тому, что под этим словом подразумевают англичане. Венские кафе скорее походили на лондонские клубы. Они были центрами интеллектуальной и культурной жизни, куда погожим днем мог зайти любой и даже не выпить и капли кофе. Гринштайдль славился бильярдными столами, закутками для игры в шахматы, газетами и книгами. Его официанты охотно выполняли различные поручения и каждый час ставили перед вами стакан свежей воды вне зависимости от того, заказывали вы что-нибудь или нет. Кафе были тем местом, где люди встречались, чтобы обменяться мыслями, поговорить, почитать или просто побыть наедине. Они были также отличным местом, где можно было прибавить в весе, так как в списке подаваемых блюд значились самые необычные виды выпечки, и лишь человек с сильной волей мог противостоять их благоухающим соблазнам.