«Вампирический текст» в массовой литературе: от Дракулы к Калленам - страница 3
[Карлайл — сочувствие и сострадание, Эсми — всепоглощающую любовь к ближним, Эмметт — физическую силу, а Розали — красоту][14]. Таким образом, вампир — это улучшенный человек.
Подобное представление о «монстрах» было невозможно в начале ХХ века, когда достаточное внимание уделялось моральному облику героя и хритианский контекст еще был достаточно силен, поэтому Дракулу и можно обезвредить распятием, святой водой и молитвой.
В романе XXI века вампир не требует борьбы, наоборот, он превращается в предел человеческих мечтаний. Главная героиня Стэфани Майер — Белла — хочет стать вампиром, чтобы вечно молодой жить со своим возлюбленным.
Эта идея вечной молодости, воплощенной в вампирах, подчеркивается постоянным описанием их внешности:
«Interesting… and brilliant… and mysterious… and perfect… and beautiful…and possibly able to lift full-sized vans with one hand»[15]. [Такой красивый, умный, проницательный и может одной рукой остановить фургон!][16]
«Edward is the youngest, the one with the reddish brown hair». The beautiful one, the godlike one…»[17] [Эдвард — самый младший, — ответила я. Да нет, на самом деле он старший! — Высокий, худощавый, волосы такие рыжеватые и вьющиеся… самый обаятельный из Калленов и Хейлов, красивый, как греческий бог!][18]
«His white shirt was sleeveless, and he wore it unbuttoned, so that the smooth white skin of his throat flowed uninterrupted over the marble contours of his chest, his perfect musculature no longer merely hinted at behind concealing clothes. He was too perfect, I realized with a piercing stab of despair. There was no way this godlike creature could be meant for me».[19] [Белая с короткими рукавами рубашка была распахнута на груди, обнажая шею и мускулистый, как у греческой статуи, торс. Разве такой красавец может быть моим? И не мечтай!][20]
«He'd never been less human… or more beautiful. Face ashen, eyes wide…».[21] [Зверь, настоящий зверь… но какой красивый! Лицо мертвенно бледное, глаза блестят…][22]
Приведенных выше описаний достаточно, чтобы заметить то восхищение, которое вампиры вызывают у главной героини. Интересным представляется определение «godlike», божественный, которое маркирует резкое изменение оценки вампира в массовом сознании. Из ночного кошмара он превращается в предел девичьих мечтаний.
Для контраста можно обратиться к роману Брэма Стокера. «Теперь я мог хорошо рассмотреть графа. У него было утонченное лицо с тонким орлиным носом и широким лбом. Густые брови срослись на переносице. Под длинными усами рот казался неподвижным и жестким, зубы были острые, чрезвычайно белые и слегка выдавались над нижней губой, казавшейся слишком красной для человека его лет… руки графа сначала показались мне довольно красивыми и белыми. Но, приглядевшись, я увидел, что кожа на них грубая; на плоских пальцах длинные грязные ногти, на ладонях росли черные волосы… Лицо у него было бледное, как у мертвеца, а дыхание таким зловонным, что к горлу подкатила тошнота»[23]. Стоит ли отмечать, что у Эдварда Калена из «Сумерек» дыхание свежее и прохладное?
Безусловно, в образе вампира реализуется архетип «обаятельного негодяя», но необходимо отметить, что в «Сумерках» вампиры спасают девушку от нападения других вампиров (и это прямое нарушение указанного выше «вампирического нарратива»). В книге Майер вводится противопоставление «добрых» вампиров-вегетарианцев Каленов «злым» вампирам пьющим кровь. Само это противопоставление абсурдно для фольклорной и масскультовой традиции, но оно обосновывает, почему должно восхищать Калленами.
Питье крови всегда было определяющим для образа вампира. «Единственное условие их жизни — свежая человеческая кровь. Высосав достаточное ее количество, вампир молодеет и крепнет…»[24] И именно потребление крови младенцев и девушек / молодых женщин и приводит «общественность» в ужас. Калены же пьют кровь животных. При этом само потребление крови для них сродни «жажде», проявляющейся раз в месяц, а не каждодневному питанию.
Так же разительны отличия и в образе жизни. Дракула спит в гробу и совершает все свои дела только ночью. В противоположность ему Калены живут в шикарном доме: «the house was timeless, graceful, and probably a hundred years old. It was painted a soft, faded white, three stories tall, rectangular and well proportioned. The windows and doors were either part of the original structure or a perfect restoration»