Вампиры: Когда ночь сменяет день - страница 40
- Лив даже поссорилась с лучшей подругой,- продолжал Винсент.- Они не разговаривают с тех пор, как Лори попыталась привлечь внимание Доминика к себе.
Я закатила глаза. Винсент неловко кашлянул.
- Понимаю, он твой родственник, но… мы с ним никогда не ладили.
Я с трудом сдержала улыбку, представив это "противостояние" вампира и смертного. Винсент тряхнул головой.
- Думаю, сегодня мы достаточно говорили о твоём кузене. Давай переключимся на более приятные темы.
Он легко подхватил меня за талию и повёл к колонне, возле которой стоял Джек. За ним и Эмили, школьной подругой Винсента, последовали общие с Ливией знакомые по колледжу, их подруги, приятели с работы и ещё человек десять, имён и отношения которых к Винсенту или Ливии я не запомнила. Постепенно лица вокруг начали расплываться, голоса сливались в неразборчивый гул, от обилия света кружилась голова… И вдруг среди общего веселья, звона бокалов, шуток и смеха на меня будто обрушилась ледяная волна. Затравленно оглядевшись, я попросила Винсента принести воды и бросилась к выходу, едва он успел отвернуться.
В саду было свежо, но по сравнению с холодом, только что остудившим меня изнутри, ночной воздух казался почти тёплым. Я сделала несколько торопливых шагов в темноту и шёпотом позвала:
- Арент…
Он уже был рядом, и я бросилась ему на грудь. Руки Арента мгновенно сплелись вокруг меня, и я разрыдалась.
- Ты обещал, что никогда не оставишь меня… И что же?.. Я не выношу его, Арент! Ненавижу его!.. Я так его ненавижу…
Арент стиснул мои плечи, холодные губы приникли к моей шее, я чувствовала их движение на моей коже, когда он тихо произнёс:
- Одно слово – и я избавлю тебя от него навсегда. Вечность ждёт тебя, согласись лишь принять её…
Сколько раз, мечтая о встрече с Арентом, я была готова чуть ли не умолять его обратить меня, лишь бы избавиться от Доминика. Но теперь, когда оказалась с исполнением этого желания лицом к лицу, вся решимость исчезла. Уперев руки в грудь Арента, я попыталась отстраниться. Он приподнял мою голову за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза.
- Помнишь, ты говорила, что ранить меня невозможно? Ты делаешь это снова и снова.
Во мне что-то дрогнуло. Перестав вырываться, я легко провела кончиками пальцев по его лицу.
- Но разве чувства… не слабости человеческой души? Разве они не покинули тебя вместе с бренностью тела?..
Арент грустно улыбнулся, холодная ладонь накрыла мою руку, удерживая её прижатой к мертвенно-бледной щеке.
- Обладающие человеческой душой – не единственные, кому свойственны чувства. И далеко не все чувства доступны им…
- Он хочет сказать, что, несмотря на неспособность испытывать человеческие чувства, вроде любви и привязанности, ему всё же не чужда страсть,- прозвучал из-за спины язвительный голос.- И сильная страсть, не так ли, мой дорогой Арент?
Вздрогнув, я выдернула руку из пальцев Арента. Его глаза сверкнули сталью, лицо приняло жёсткое выражение.
- Ты знаешь, о чём говоришь, не так ли, мой дорогой Доминик?- передразнил он.- Не все эмоции оставляют нас с нашей человеческой сутью. Остаётся воспоминание о поражении, сознание собственного ничтожества, порождающее злость, зависть, жажду мести. А разве месть – не та же страсть? Отрада для слабых. Для тех, кто не способен одержать верх в схватке один на один. Кто, жалобно стеная, уползает во тьму и ждёт своего часа, чтобы, спустя столетия, выползти на свет и обрызгать всё вокруг накопившимся ядом.
Черты Доминика исказились, из горла вырвалось рычание.
- Моего яда хватит на то, чтобы ты захлебнулся в нём!
- Ты ненавидишь меня настолько же, насколько хочешь на меня походить, Доминик. И это заставляет тебя ненавидеть меня ещё больше. Слабым ты был рождён в круг смертных, слабым ты остался, его покинув. И причина твоей грубости к ней,- Арент коснулся моего плеча,- вовсе не в твоей ненависти ко мне. Ты чувствуешь в ней силу, которой никогда не будет в тебе. Она превосходит тебя во много раз, даже будучи человеком. И ты собираешься обратить её, собираешься управлять ею?
Острые зубы Доминика обнажились как у животного, рука со старинным перстнем сжалась в кулак. Но вот его взгляд, полный непримиримой ненависти, остановился на мне, и в желтоватых глазах мелькнуло злорадство.