Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веков - страница 46

крайней мере, о чем твердит на каждой странице, именно — что /447/ Гаральд был главою Вэрингов; он не глава Вэрингов, а их враг. Не слишком ли смелы приемы, приводящие к таким результатам? Они были бы слишком смелы, если бы в самой саге, то есть, в приводимых ею песнях скальдов, мы не находили себе опоры. Мы не противоречим своему главному источнику, а сага противоречит тому, что она признала своим первым авторитетом. Вот поверка нашего вывода:

В небольшом пергаменном отрывке, содержащем в себе истории Норвежских королей (Noregs konúngatal), и в тожественной по содержанию, но более обширной пергаменной рукописи, названной по красоте своего переплета Фагрскинной (Fagr-skinna, прекрасная кожа) и содержащей биографии Норвежских королей (Aettartal — фамильные сказания), то есть, те же самые саги Снорре Стурлесона и между ними сагу о Гаральде только в отличной и, как думают, наиболее древней редакции, при рассказе о нападении на дворец и об ослеплении императора приведены стихи скальда Вальгарда, опущенные как в Heimskringla, так и в других редакциях. В изложении прозаическом нет почти никакого отличия, как во всей предыдущей части, так и в той, которая нас теперь занимает. Гаральд освобожден из тюрьмы женщиною, которой явился во сне брат его св. Олаф; освобожденный узник тотчас отправился на варяжское подворье (Vaeríngjaskipt), то есть, в дома Вэрингов; когда он туда пришел, то приказал всем встать и идти в палаты царя, где он почивал; здесь они убили нескольких Вэрингов, которые держали стражу над царем, захватили самого царя живого и выкололи ему оба глаза. За тем следуют стихи Торарина Скеггиасона и Тиодольфа, уже известные нам, а далее отрывок сейчас упомянутого скальда Вальгарда, оправдывающий ту особенную черту в рассказе, которой не находится в иных редакциях, и которая отмечена курсивом.

«Вальгард из Велли упоминает сверх того о стражах (об убийстве стражей в Noregs konúngatal)»:

Тотчас ты, потомок шлемоносцев (то есть, государей, князей),

Приказал повесить тех, что держали стражу (skipt). [285]

Ты так повернул дело,

Что менее стало Вэрингов (то есть, что многие были убиты).

Valgardhr af Velli hefir ok kvedhit um vardhmennina (segir /448/ frá drápi vardhmanna: Nor. konungatal):

Helmingi bauttu hánga

hilmis kundr af stundu,

skipt hafi thér svá at eptir

eru Vaeríngiar faeri.

Латинский перевод:

Мох tu, create regibus,

Pendere custodes iussisti,

Rem ita administravisti,

Ut pauciores Vaeringi supersint.

(Antiquites Russes II, 107).

Не останавливаемся на том, что Гаральд приходит сначала на варяжское подворье (Vaeringjaskipt) — по объяснению саги, «так назывались у Вэрингов дворы, в которых они жили» (sva kalla their tha gardha er Vaeríngjar eruí), — а потом, если сопоставить сагу с четверостишием Вальгарда, находит то же самое подворье в императорском дворце. Слово «Vaeríngjaskipt» (варяжское подворье), известное только из этого места Фагрскинны, взято составителем саги из приведенных им стихов скальда Вальгарда. Но «skipt», переведенное нами словом «подворье» только на основании толкования, прибавленного в саге, объясняется в Исландско-Английском словаре Клизби и Вигфуссона византийским ἐξκούβιτον (лат. excubitum, Σκούβιτον, Σκουβίτορες, по византийскому народному произношению), и сообразно с этим будет значить или придворную стражу или место во дворце, где стояла стража, а не какие-либо особые от того «дворы» Вэрингов. [76] Там, где были убиты [286] Вэринги, и была стража варяжская, или skipt. Ясное дело, что и здесь составитель саги не справился со своим основным источником, не говоря о том, что рассказ его никак не соответствует действительной истории. Остановимся лучше на словах /449/ скальда Вальгарда, для которых мы собственно и обратились к Фагрскинне.

Гаральд Гардрад является здесь вождем в каком-то смятении или восстании; он ворвался в ту часть императорского дворца, где стояла стража его (skipt), или телохранители; он велел повесить стражей, и число этих повешенных было так значительно, что количество Вэрингов сократилось. Вот подлинный и современный рассказ скандинавского свидетеля. Спрашиваем: является ли здесь Гаральд — Вэрингом, их главою? Нет, он их убивает. Кто же после этого Вэринги? Что они не были Гаральдовы единоплеменники, это дает чувствовать самый торжествующий тон придворного поэта, Вальгарда: без всякого сожаления и, напротив того, с ярким сочувствием воспевает он истребление Вэрингов.