Вечный всадник - страница 32

Лешка купил Зинке пластинку Вощихина и с теплотой подумал, что если будет летная погода, то уже завтра он увидит Зинку, снова пойдет провожать ее из кинотеатра до дома, но не позволит так, как прежде, небрежно разговаривать с ним. Она сама должна почувствовать, что он изменился, стал другим, должна, но почувствует ли?

Лешка в последний раз окинул взглядом проспект и сказал: «До встречи!» Он, конечно, будет вспоминать этот проспект, и особенно тогда, когда ветер начнет раскачивать буровую, прижимать людей к земле и когда любой комфорт начинает казаться непостижимо желанным и недоступным. И еще подумал Лешка о том, что при расставании все кажется более дорогим, даже то, что до этого не очень ценил, и стало грустно, что завтра он уже не сможет любоваться этой асфальтово-стеклянной красотой, но все равно хорошо, что она есть.

Лешка возвратился домой вечером. Открыл дверь, и тут же зазвонил телефон. Приятный с оттенком усталости баритон извинился за поздний звонок. Номер телефона дал ему знакомый Лешке писатель. Баритон работает редактором в журнале, который шефствует над нефтедобытчиками Сибири.

— Читаю журнал и беру книги из собранной вами библиотеки, — сказал Лешка, — так что за шефство спасибо.

— Пожалуйста, — сказал редактор. — Но я к вам с просьбой. Не могли бы вы попробовать… Написать для нас. Мы посылаем к вам журналистов, писателей, им, как говорится, со стороны виднее, они многое замечают, а вы человек изнутри, из глубины жизни, вы можете написать точнее и главное — более выстраданно. Попробуйте… Станете нашим рабкором. Будем вызывать вас на творческие семинары. Присылайте написанное. Мы литературно поможем. Сами приезжайте. Забронируем вам гостиницу.

Лешка хотел с подковыркой спросить, что будет, если он приедет просто так, без написанного, сделают ли ему тогда номер шефы, но передумал, потому что ничем не обязанный ему человек, и, судя по голосу, усталый, позвонил по делу и без личной корысти.

— Совсем другая работа, я никогда не писал, — замялся Лешка. — Не обещаю, что получится, но попробую. Может, и напишу. Но о чем?

— О своей работе! — воскликнул редактор.

— Зачем? — удивился Лешка. — Я хорошо работаю. И ребята вкалывают не хуже, а кто и лучше. Хорошая работа — наш закон. Зачем же о ней писать, писать о том, что все знают?

Редактор затих на другом конце провода, потом выговорил хмуро:

— Может, кто-то мешает вашей работе? Напишите об этом!

— Писали уже и в главк, в министерство.

— Хм, — задумался редактор. — Ну… Тогда напишите о том, что вам не хватает. Не может быть, чтобы у вас было все, что хотите?

— Тут вы правы, — согласился Лешка, — тема интересная. Очень.

— Чего же вам не хватает? — встрепенулся редактор. — Квартир? Товаров? Говорите смелее!

— Чего скрывать, мы об этом много между собой говорим, — сказал Лешка, — но не товаров нам не хватает, хотя и с ними не густо, и не квартир, о которых пока мечтаем, а порою мучает отсутствие справедливости: хотелось бы, чтобы удача светила только достойным людям, чтобы хорошие, трудолюбивые люди жили лучше и дольше. Вы меня понимаете?

— Кажется, в основном, — замялся редактор. — Короче, вы пишите, мы разберемся. Еще раз извините за поздний звонок!

Лешка представил себя за письменным столом, с глубокомысленным видом склонившимся над бумагой, и потрясенного этим событием, с вылезшими на лоб глазами соседа по общежитию — шеф-повара. Работа захватит Лешку, и целых три, нет, пожалуй, целых два вечера он не будет у кино встречать Зинку, и, взволнованная, она сама прибежит к нему и спросит — не заболел ли он. «Нет, — скажет Лешка. — Я вчера закончил первую главу». — «Чего?!» — изумится Зинка. «Первую главу романа!» — просто, как будто ничего особенного не произошло, скажет он. «О чем роман-то, о любви?» — нетерпеливо и с любопытством начнет выспрашивать она. «И о любви тоже, — вздохнув, скажет он. — Я немного устал. Можно пойти прогуляться». — «Можно!» — обрадуется она, сама возьмет его под руку и умоляюще нежно посмотрит на него, как смотрит на Тихонова.

Невеселая реальность нахлынула на Лешку, и фантазии улетучились. По телевизору шла программа «Время». Услышав Лешкины шаги, бабушка спрятала дрожащую руку за спину и повернулась к нему: