Вечный всадник - страница 59

Ютти обрадовался встрече с земляком, хотя что-то его в нем настораживало, но что, он не мог понять, и последовал за Аккурат Аккуратовичем.

— Слушай, Етти, — сказал Ютти, — я спустился сюда по важному делу.

— Хочешь наладить торговлю барсовыми шкурами? Я тебе помогу.

— Нет, Етти. Я ищу Атти.

— Какую Атти?

— Дочку Итти.

— Разве у Итти была дочка? Наверно, она родилась после того, как я покинул горы.

— Видимо, так. Я люблю Атти больше жизни. Ее увели люди. Но я найду ее. Обязательно найду!

— Брось заниматься чепухой, Ютти.

— Нет, это очень важно, Етти.

— Етти? Что ты заладил: «Етти, Етти»! Я уже больше тридцати лет как Аккурат Аккуратович. Не смей так больше называть меня!

Аккурат Аккуратович поставил перед Ютти миску с вареным мясом и, наблюдая за тем, как он с жадностью поглощает пищу, погрузился в свои думы. А они были непростые и возникли с того момента, когда он заметил Ютти.

«Здоровенный дурак!» — подумал о нем Аккурат Аккуратович.

Дураками он считал всех наивных людей, бесконечно верящих словам и обещаниям, и удивлялся, как их много среди курортников. Но встречались люди жестокие, суровые, не поддающиеся ни на какие уловки. Таких людей он уважал и даже побаивался, а дураки, по его мнению, были прямо созданы для того, чтобы их обманывать. И Аккурат Аккуратович задумался о том, как ему получше использовать этого наивного снежного парня. Он даже удивился, что у него не возникло никаких родственных чувств к своему соплеменнику, и обрадовался этому. «Молодец, закалился что надо!» — мысленно похвалил он себя, и было за что — к своей цели Аккурат Аккуратович неуклонно стремился всю жизнь. Еще с того момента, когда сошел с гор и увидел массу людей.

«Я пробьюсь и займу среди них достойное место! — решил он. — Чего бы это мне ни стоило!» На первых порах пришлось нелегко. С трудом давался язык, мучительно шло учение в школе, но после того, как достал диплом об окончании торгового техникума, он посчитал себя готовым для победного восхождения по жизни. Был диплом, но отсутствовали знания и умение. Зато в большом количестве имелось нахальство. Молодой специалист стал выступать на всех собраниях городского пищеторга, критикуя за нерадивость и другие грехи своих старших товарищей по работе. Кое-кто посчитал его выскочкой, а кое-кому понравилась его боевитость. Один из начальников стал использовать его для борьбы со своими конкурентами. Поначалу мучила совесть, но молодой специалист пересиливал себя и успешно прошел первое тяжелое испытание, напав на собрании, и совершенно незаслуженно, на человека, приютившего его сразу после того, когда он, спустившись с гор, голодал и бедствовал. А потом, после перемены конъюнктуры, он так же поступил со своим начальником. Это было уже проще. Меньше мучила совесть, и не так сильно скребли на душе кошки. А совершив подлость в третий раз, он почти не переживал. Только выпил немного лишнего, потому что его ни с того ни с сего охватил озноб, хотя был теплый вечер. Он и его сослуживец решили отметить продажу левого товара. Выпили.

Затем сослуживец надумал искупаться, полез в воду, поплыл, и вдруг ему свело ногу. Он стал звать на помощь. Аккурат Аккуратович сидел на берегу, смотрел на тонущего соучастника и закалял характер. Когда сослуживец окончательно скрылся под водой, он вынул из его пиджака деньги и, неожиданно почувствовав озноб, пошел в ресторан, где хватил лишнего. Зато тут же забыл все. И в дальнейшем не помогал никому, а при случае даже старался устранить ненужного свидетеля. Но делал все настолько осторожно и без следов, что сослуживцы прозвали его Аккурат Аккуратовичем; прозвище это приклеилось к нему, и со временем он сам стал называть себя только так, полагая, что эти имя и отчество повышают его авторитет.

Аккурат Аккуратович смотрел на жующего Ютти, мысленно вырисовывая план действий и подводя баланс с большим плюсом в итоге.

— Надо начинать новую жизнь, Ютти! — сказал он. — Перед тобой открыты все дороги! И я помогу тебе выбрать самую верную!

— Хорошо, Етти. Но подожди. Сначала я найду Атти.

— Опять ты зовешь меня Етти. Ну, ладно, бог с тобой, но смотри при людях не называй меня так, лучше промолчи. И зачем тебе Атти?