Ведьмино логово - страница 5

— Если вы ведьма, то я пришла, чтобы стать вашей внучкой, — выпалила я, не зная, как именно мне сказать ей, что меня к ней привело.

— А если я просто хилая старуха?

— Тогда я все равно буду вашей внучкой, только непослушной.

Бабушка рассмеялась. Это был неприятный, скрипучий смех, от которого мурашки по спине бежали.

— А если я тебя в печи решу зажарить, то что ты сделаешь?

— Пауков не едят.

— А ты разве паук?

— Да, — продолжала говорить нелепые вещи я, — теперь да.

— Как же я могу стать бабушкой паука?

— А вы попробуйте, это не сложно.

Старушка насупилась, сморщив свой маленький носик. Я запомнила этот жест. Так она пыталась показать, что злится, но самой-то было смешно. Затем дала знак рукой, чтобы я следовала за ней. Бабушка провела меня в дом, усадила за стол на кухне и поставила передо мной кувшин с водой и корку засохшего хлеба.

— Здесь едят только так, — сказала она.

Я молча осушила кувшин, вода в нем отдавала болотом, а к хлебу не притронулась. Тогда мне казалось, что я больше никогда не смогу есть.

— Так зачем ты пришла на самом деле? Наверно мальчика какого хочешь приворожить? Дурнушки, как ты, обычно за этим приходят.

— Не нужны мне мальчики, — я покачала головой, — я хочу стать сильной. Чтобы сжигать этих самых мальчиков. И всех сжечь. Лишь бы никого не видеть.

— Да… Ты, ягодка моя, на весь мир озлобилась. И взгляд у тебя тяжелый.

Какое-то время старуха молча меня разглядывала. Затем спросила:

— Родителей нет, да?

— Папаня утонул, а маманя утопилась за ним, — я пожала плечами.

— Вот что, — бабушка тяжело вздохнула и тогда показалась мне действительно очень-очень старой, — я помру совсем скоро, а избу оставить не на кого… Так уж и быть, паучок, возьму тебя во внучки.

Я с облегчением кивнула.

С того момента я стала Рогнедой, паучихой и ведьмой, которой нельзя смотреть в глаза.

***

С криками петухов я ступила на деревенскую землю. Я два года не была здесь, и теперь это место казалось мне чужим. Бабушка учила меня читать, находить и использовать травы. Рассказывала, как призывать силы матери-земли. Она была славной старушкой, но слабой ведьмой. Она опасалась большой силы и старалась сдержать мою злобу.

По началу бабушка думала, что я просто поломанный, несчастный ребенок. Она считала, что заботой и новыми знаниями сможет вытеснить тьму из моей души. Бабушка расстраивалась каждый раз, когда я заговаривала о темной магии или о мести. Чтобы ей угодить, я затаила все в себе, и она радовалась, считая, что излечила меня. Старушка никогда не повышала на меня голос, не била и даже, узнав мою историю, не считала меня порченной.

— Ты когда-нибудь полюбишь. — Говорила она мне, — ты не человек, если никогда не любила.

Но я и не была человеком. Больше нет. Любовь — странное чувство, которое я не понимала ни в нежном возрасте, ни после. Зато я знала, что такое ненависть. И этого было мне достаточно.

Бабушка растила меня недолго. Через год она стала совсем плоха, успев научить меня только самому основному.

— Не причиняй другим боль, — сказала она перед смертью, — ты ведь хорошая, Рогнеда. Ты славная девушка. Не держи на других зла.

Но я не справилась с этим. Каждую ночь я засыпала, представляя, как сгорает в пламени Галаш. Как он кричит и мучается. Чтобы воплотить это в жизнь, через пару недель после смерти бабушки я решилась вызвать демона. Ее я похоронила за избой. Первое тело на моем погосте.

Демон, которого я призвала, был маленьким, злобным и юрким. Он попытался вцепиться мне в палец, но я придавила его к полу ногой и заставила мне повиноваться. Я никого больше не боялась. Особенно своих демонов.

Затем я отыскала книги в погребе, которые от меня старательно прятала бабушка. Их было всего две, и обе с темными заклинаниями. Когда я разучила часть из них, мои глаза окончательно почернели. Я чувствовала вину перед бабушкой. Но совсем чуть-чуть.

И вот с рассветом я вернулась в деревню. В длинном черном платье, с распущенными волосами и двумя демонами за спиной. Второго я призвала накануне.

Дом мамаши с папашей все так же кособоко стоял на вытоптанной земле. Во дворе гуляли облезлые курицы, которые при виде меня разбежались. Животные всегда чувствуют зло. На крыльцо вышел старший сын и застыл, увидев меня. Я думала, что за ним выйдет его жена, но он был один.