Великий Моурави 5 - страница 31
Бешеный крик одного, смех другого и торжествующее ржание скакунов
взбудоражили ополченцев. Сон как ветром
выдуло из замка, даже дряхлый садовник, звякая ножницами, семенил по двору.
Азнауры рванулись к воротам; Дареджан едва успела накинуть на плечи
платок; старший повар, вытирая о фартук
руки, перегонял Омара; стрелой неслись Иорам и Бежан.
На балконе показались Русудан, Георгий, заметно обрадованный Газнели и
Хорешани, высоко поднявшая
маленького Дато.
А со сторожевой башни на весь замок продолжал кричать Автандил:
- Дато и Гиви! Ваша! Из Стамбула-а-а! Э-эй... Друзья!
Едва влетев в распахнувшиеся ворота, Гиви неистово крикнул:
- Победа, "барсы"! Победа, азнауры! - и, вдруг оглянувшись, накинулся
на двух дружинников: - Осторожнее,
пожелтевшие дубы! Не смешайте хурджини! Или вам неведомо, что в одном, кроме
драгоценностей, хрустальный кальян -
подарок Моурави от самого султана. Э-э!.. Русудан! Дареджан! Победа! Смотри,
Дато, кого Хорешани держит!
"Барсы", ополченцы, азнауры, дружинники и слуги тесным кольцом окружили
Дато и Гиви, не давая им
спешиться.
- Что?.. Что ответил султан? - взволнованно выкрикнул Нодар.
А за ним, словно эхо, вторили ополченцы:
- Что? Что?
- Во имя Георгия Победоносца! Что?
- Что ответил султан?
Дато загоготал:
- Турецкий султан ответил арабской мудростью: "Если у вернувшихся
"барсов" грузинский аппетит, накормите их
хоть задом персидского барана. - И, видя, что спешиться ему все равно не дадут,
Дато встал на седло. - Ваше нетерпение мне
знакомо, и я так в зале ожидания Сераля встретил везира Осман-пашу. - Выхватив
из-за куладжи ферман, Дато развернул
его. - Главное прочту. Надеюсь, потом пустите сойти с коней? Вот, слушайте:
"...Кто может отказать Георгию, сыну Саакадзе? Пусть исконные враги
золоторогого Стамбула и зеленоликого
Гурджистана трепещут перед мечом Моурав-бека! Я, повелитель вселенной,
привратник аллаха, открываю двери рая
достойному. Да воссияет вновь Моурав-бек в блеске славы и богатства! И да будет
ему известно: шакалы на то и
существуют, чтобы выть. И не забудется им, что власть подобна поводьям:
выпустишь - и конь поскачет в другую сторону.
Мудрецы уверяют: звезды сверкают - пока не гаснут; солнце - пока его не
затмевает луна; а властелин силен - пока стоит на
вершине. И я помогу неосторожному Моурав-беку вновь взобраться на вершину и
схватить поводья... Повелеваю моему
везиру Осман-паше оказать..."
Дато вдруг оборвал чтение и с изумлением уставился на арагвинцев.
Гневно свернув ферман, он зашептался с
Ростомом, пожал плечами, недовольно крикнул:
- Эй, Гиви, ты что, прирос к коню? - и, перемахнув через седло,
спрыгнул перед расступившимся народом.
А Ростом поспешно подошел к Омару, стоявшему неподалеку от арагвинцев,
и с притворным неудовольствием
спросил, почему он не удалил гонцов при въезде Дато. Разве все для чужого уха?
Будто смутившись, Омар оглянулся, но
арагвинцы поняли, что их хотят удалить, и куда-то исчезли.
Ликование длилось до поздней ночи. Дружинники выкатили огромнейшие
бурдюки и расположили их по кругу.
Повара уже вертели на пылающих кострах баранов, козлят и свиные туши. Дурманил
запах перца, вина, сала. Плыл клубами
дым. На паласах и скамьях появились чаши, чуреки, сыр, зелень, фрукты. В
начищенных до ослепительного блеска медных
котлах вздувалось сладкое тесто, начиненное орехами.
По переднему двору в честь Моурави неслось "Мравалжамиер". Автандил,
Иорам и Бежан перебегали от группы к
группе, угощая и чокаясь с пирующими. Арагвинцы, стараясь не попадаться на глаза
азнаурам, тоже пили и попутно все
высматривали.
Даже Газнели повеселел; исчезли страхи, опасения, и он добродушно
усмехался, когда Дато то бурно целовал
маленького Дато, то подбрасывал его до густых ветвей деревьев, то сажал на коня,
дав в руки шашку.
Гиви не терпелось раздать женщинам подарки, но Ростом шепнул, что
неловко перед многочисленными гостями: