Великий Моурави 6 - страница 10
В огромных лужах, - дождь прошел накануне, - кувыркались блестки,
соперничая с игрой камней в лавках
Куюмджу чаршысы - Базара ювелиров. На узких улицах Галаты, где могут затеряться
тысячи прохожих, первыми
появились гамалыки - носильщики тяжестей - и захлюпали по лужам, отгоняя
одичавших собак, воющих и визжащих. С
посветлевшего залива налетел свежий ветер, раскачивая верхушки платанов и
кипарисов. Встрепенулись чайки, усеявшие
береговые плиты, словно накатились на них белые гребни волн. Запахло рыбой,
сгружаемой с каиков, похожих на
дельфинов.
Но сады дворцов Топ-Капу, Чераган и Долма-бахче еще безмолвствовали.
Шумела лишь стража, охраняя
многочисленные киоски, террасы цветников и галереи.
Тихо и в Мозаичном дворце. Но на дальних дорожках сада, теряющихся в
зыбком полусвете, послышались
тяжелые шаги. Саакадзе, уже освеженный струей фонтана, стремительно огибал
заросли, то еще черные, то синеющие. На
взгорке гордо стоял аист, удивленно смотря на быстро идущего человека, столь
непохожего на важного, медлительного
пашу, обитавшего ранее в Мозаичном дворце.
На нижних ветвях, сплетающихся над дорожками, поднялся невообразимый
гам: птицы, явно следя за шагающим
незнакомцем, разноголосо извещали о своем пробуждении, склоняя то вправо, то
влево свои пестрые головки. Саакадзе
засмеялся, замедлил шаги и, открыв кисет, стал бросать своим любимицам зерна и
крошки лаваша. Они слетели на
красноватый песок шумной стаей и подняли возню, то и дело переходящую в бурные
стычки.
Кормление "малюток" не мешало Саакадзе размышлять о больших ходах,
своих и султана. Он ждал первого вызова
в Сераль, но разве можно предстать перед "падишахом вселенной" несведущим?
Настал срок вплотную приблизиться к
Оттоманской империи, пора узнать, что в ней хорошее, а что нестоящее. Вот аист,
приподняв ногу, стоит, как изваяние.
Забыл, верно, свои алтари, оставленные в Египте, ибо в Турции объявлен
священным. Куда труднее, - усмехнулся Саакадзе,
- полководцу здесь - на водном пути, соединяющем моря Востока и моря Запада.
Алтарь полководца - поле справедливой
битвы. Не об этом ли ему силится напомнить сейчас, своими трелями голубокрылый
певец в благодарность за утреннюю
трапезу?
Но не следует предаваться долго размышлениям, победу приносит
деятельность. Саакадзе погрузился в изучение
военного состояния Оттоманской империи. "Барсы" рыскали по Стамбулу, проникали в
кварталы Галаты и Перы. Ни
стройные кипарисы, ни мраморные фонтаны, ни вызолоченные киоски не волновали их,
заостряло их внимание
расположение янычарских орт, каким строем двигались сипахи, оружие моряков, их
способ подымать паруса.
Наконец из Сераля прибыл чауш-баши и передал Саакадзе великую милость
"падишаха вселенной": Мурад IV
удостаивал Саакадзе совместной верховой прогулкой по семихолмному Стамбулу и его
окрестностям. "Барсам"
разрешалось сопровождать Моурав-бека, но без шашек и кинжалов.
- "Барс" без клинка - все равно что... - начал было Гиви возмущенно и
запнулся, беспомощно уставившись на
друзей.
- ...турок без... скажем, фески, - поспешил Дато на помощь другу,
отстегивая свою шашку.
- Или черт без... допустим, хвоста, - уточнил Элизбар, бросая на
оттоманку кинжал в огромных серебряных ножнах,
более похожий на меч.
Слабая улыбка показалась на лице Матарса, он незаметно подтолкнул
Пануша.
Несколько успокоило "барсов" разрешение отправиться им к султану не на
богато убранных скакунах, приведенных
из конюшен Сераля, а на своих собственных, картлийских.
Когда они устремились за Саакадзе, казалось, всадники и кони потеряли
вес и неслись по воздуху.
Султан Мурад IV из цветистого окна наблюдал за приближением грузин.
Между главными воротами и быстро
приближающимися всадниками лежал бассейн, полный морской воды, в которой
плескались золотистые рыбы. Не убавляя
хода, Саакадзе, а за ним "барсы" в мгновение перескочили через бассейн, не
затронув воды. Еще несколько порывистых
движений - и кони замерли на одной линии, нервно изогнув шеи.