Великий Моурави 6 - страница 7
раз? А церковь?" - Русудан хмуро сдвинула брови, она не смирялась с двуличием, а
ей, по просьбе Георгия, предстояло
объяснить константинопольскому патриарху, Кириллу Лукарису, почему временно он,
Моурави, не смеет открыто проявить
свою преданность церкови Христа. Но лишь осмотрится в чужом царстве, придет
просить молитвой укрепить десницу
полководца, дабы сокрушил он гонителей святой церкови, воплотившей в себе
совесть Иерусалима.
Подошла Хорешани, осторожно дотронулась до плеча Русудан и напомнила,
что пора в патриархию. Грустно
направились они в квартал Фанар. Вот и греческая церковь. Медленно поднялись по
каменным ступенькам, из трещин
которых робко выглядывал мох. Под главным сводом больше всего поразили их
стоящие в ряд над царскими вратами
деревянные фигуры святых, у ног которых вился арабский орнамент.
Окруженный двадцатью иерархами, в ослепительно-белом облачении и митре,
опираясь на посох, стоял возле
трона "вселенский отец святейший", патриарх Кирилл Лукарис. Золотым крестом он
благословил склонившихся перед ним
женщин из семьи Великого Моурави.
Потом, преклонив колено в исповедальне, Русудан долго доказывала
патриарху, как выгодно греческой церкови
помочь Георгию Саакадзе возвеличить единоверное грузинское царство...
Не тайна, что папа римский лелеет мысль окатоличить Грузию. Одобряет
такое и султан, ибо цель его разобщить
Грузию. И шах Аббас не против католиков, ибо цель его подавить стремление Русии
взять под свою сильную руку
Иверский удел богоматери.
Патриарх, заметно восхищенный умом и тактом Русудан, охотно наставлял
ее. Как бы ни было сложно хождение по
запутанному лабиринту турецкого полумесяца, в Стамбуле иным способом нельзя
приблизиться к желанной цели и на один
локоть.
После легкой трапезы в малой палате Русудан велела Омару внести
хурджинчик, наполненный монетами, и ларец с
драгоценными украшениями для божьей матери. Русудан просила принять даяния для
нужд храма и не оставлять Моурави
без пастырского благословения и мудрых советов.
Патриарх, растроганный не только щедростью Георгия Саакадзе, сколько
волнением Русудан, твердо обещал ей, что
в Картлийском царстве католикос встретит Великого Моурави с почетом.
Витая лесенка вела к кафедре проповедника, увенчанной беломраморным
голубем. Здесь Кирилл Лукарис счел
возможным перейти к делам Стамбула.
Внимательно слушала Русудан, стараясь запомнить имена везиров и пашей;
одних необходимо задабривать
подарками, вниманием, а других избегать или держать в полном неведении, не
поднимая и краешек полога над планами
Георгия Саакадзе...
Внезапно патриарх опустил руку на голубя, как бы взывая к небу; в
голосе его слышался гнев:
- Дочь моя, передай Моурави: особенно следует опасаться двух
недостойных доброго слова. Первый из них Хозрев-
паша, женатый на Фатиме, сестре султана. Везир этот - злобный завистник и
стяжатель чужих богатств. А также избегай
коварную Фатиму, - опасайся раздразнить змею.
И да сохранит Христос воина Моурави от де Сези, - это второй
недостойный. Посол франкского короля, он прислан
не иначе как сатаной. Двуликий и изворотливый де Сези не брезгает никакими
средствами для своего обогащения. Не
пощадят они оба и брата для достижения своих черных целей. Эти служители ада за
золото способствуют еретикам
Габсбургам, неправедным цесарям, поработить истинно христианские страны. Со мною
у везира и посла великая вражда,
ибо я помогаю борющимся с нечестивыми Габсбургами. Моурави у де Сези и Хозрева
на примете, ибо Габсбургам выгодна
сейчас война с шахом Аббасом.
- Святой отец, не разумно ли опасаться и других чужеземных послов? В
Исфахане многие стремились расположить
к себе Георгия Саакадзе.
- Нет, достойная дочь святой церкови, другие послы не опасны, ибо нет
им дела до Великого Моурави. Иная забота
у них, она и меня отягощает. Поэтому я поддерживаю в Константинополе дружеские
отношения с послами Англии,
Голландии, Венеции, а по воле божьей и ко благу единомыслящих, обмениваюсь