Великое Делание, или Удивительная история доктора Меканикуса и Альмы, которая была собакой - страница 26

— Какой экзекуции? Вольфганг, пожалей меня, попроси их!

— Он расстрелян, Карл! Мне очень жаль…

В тот же вечер какие-то рабочие в измазанных угольной пылью комбинезонах принесли мне моего мальчика… Мы похоронили его во дворе, возле стены.

— Он был настоящим патриотом! — сказал Фрезер.- Он был смелым, честным! 0» хотел спасти тех, кто уже начал борьбу с фашизмом…

Жизнь потеряла для меня всякий смысл… Я сидел возле окна и смотрел на свинцовые воды Мааса. Медленно плывут самоходные баржи. На корме, возле рулевого, германский солдат. Вон идет катер.

На его крыше, болтая ногами, сидит германский солдат. По набережной прошла группа бельгийских предателей-рексистов. Они вооружены, «о их охраняют гитлеровские солдаты… Тяжелая поступь у завоевателей! Кажется, каждому их шагу стоном отвечает земля.

Вот опять катера. Что они везут? А-а! Это хлеб для солдат. «Новый порядок» имеет хороший аппетит. Люди, хлеб, уголь… Все нужно гитлеровскому райху. Мне принесли квадратную бумажку. Хлебная карточка, сказала мне соседка. Оказывается, больших трудов стоило ей достать для меня эту карточку.

Люди, которых я никогда не знал, приходят ко мне. Дверь, в которую внесли моего Яна, всегда открыта. Они берут мою карточку, кладут на край стола крошечную порцию хлеба и быстро уходят, будто что-то их пугает. Вероятно, деньги. Они все еще валяются на полу и на столе, между бутылками вина и консервными банками. Я не притронулся к ним. Кровавые деньги!..

Может быть, если бы я показал Матерну на дверь, мой Ян не вышел бы из толпы? И был бы жив? Нет, он благородный мальчик, он все равно вышел бы, чтобы спасти тех, кто борется!

А борются ли? Или вот так же сидят у окна и считают баржи с хлебом, который похищает Германия у моего народа?.. Нет, они борются! И, если придет Фрезер, я спрошу у него, что они делают, что делать мне, чтобы отомстить за Яна, за тысячи и тысячи арестованных и убитых…

Но Фрезер что-то не идет. Его не было уже семь дней. Целых семь дней!.. Вот кто-то поднимается по лестнице, берет веник, подметает. Это тетушка Марта. Сегодня она принесла мне хлеб. Он не нужен мне, этот немецкий хлеб, не нужен! Я хочу работать, я ведь очень сильный. Меканикусы все сильные, и Ян был сильным. Если бы он вырос, совсем вырос!.. Нет, я даром есть хлеб не хочу. Я хочу… Но что я могу один?..

Было совсем темно, когда в комнату вошел Фрезер. Он стоял за моей спиной и смотрел на Маас. Прикрытый заслонкой красный огонек дебаркадера против моего окна дробился на волнах спокойной реки. Узкой красноватой полоской вставало на горизонте зарево. Чугунные литые украшения на куполе собора, казалось, ожили.

— Горит нефтеперегонный завод,- тихо сказал Фрезер.-Вчера в Антверпене фашисты приказали евреям надеть специальные повязки, и все жители вышли с такими повязками.

— А как крестьяне-фламандцы?

— Вначале было плохо…

— Они поверили немцам?

— Поверили было, но когда пришли налоговые инспектора и началась реквизиция скота и хлеба, они быстро прозрели… И теперь германский солдат не рискнет в одиночку пройтись по улицам фламандской деревни. Видите это зарево? В Савентгейме пожар… Вы знаете, господин Меканикус, этот завод?

— Шинный завод? Знаю.

— Бельгия горит!..

Мы долго смотрели на реку. Потом Фрезер направился к выходу.

— Жак,- сказал я,- подождите. Я пойду с вами!

Фрезер живо обернулся.

— Я приду завтра…

И он пришел. Разложил на столе мое охотничье оружие. Критически осмотрел его.

— Нет,- сказал он,- не годится! Что вы можете делать?

— Я хорошо стреляю. У меня были призы.

— Что еще?

— Ну, я могу… Я хочу быть вместе с вами!

— Что еще вы умеете делать?

— Я ученый. Понимаете, Фрезер? Инженер-химик.

— Вы химик? Так почему вы до сих «пор молчали?

Мы прошли в мою домашнюю лабораторию.

Фрезер был поражен.

— Да у вас… А еще молчали! Окна мы завесим… Вам нужен лаборант? Пришлю.

— Мне помогал Ян…

— Я пришлю вам человека. У меня есть на примете. А нам… нам нужен… такой материал, понимаете?

— Понимаю,- ответил я.- Это элементарно.

— Нам нужно много,- сказал Фрезер.

— У меня есть подвал.

— Ив нем можно работать?

— В нем работали много веков, не совсем удачно, правда…