Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса - страница 33
. Толока – повседневный и повсеместный прием агротехники Черноземья и степных районов[226]. А где скотоводство было развито слабее, применялось выжигание полей. Иногда это принимало огромные масштабы. Для 60-х годов XVIII в. современник отмечал, что, например, в Саратовских местах “часто случается, когда вся степь весною походит как бы на великое огненное море”[227]. Главное же состояло в очищении почвы от сорняков и червя. Во многих районах Тамбовской губ. стерню из-под озимых специально жгли под посевы овса, ячменя, мака, гороха и проса[228]. Но в той же Тамбовской губернии практиковалась и толока. Причем часто комбинировались оба способа удобрения земли: “А под яровой хлеб, как-то под овес, под ячмень, мак, горох, просо и гречю приуготовляют землю прежде вызжением, где скотом не выбито озимого жнива. Потом, выпахав и выбороня, сеют, запахивают и заборонивают… В исходе майя месяца навозом земли совсем не удобривают. А только стараются прежние жнива выбить скотом и, где более скот ходит и лутче толока, там отменно хороший и хлеб родится”[229].
Помимо этого существовала и широкая практика запуска выпаханных (засоренных) полей на три, “а за излишеством – на четыре года”[230]. Постоянному введению в оборот новых земель способствовало и еще одно обстоятельство – потребность в хороших сенокосах, которые бывали лишь на землях, запущенных из-под пашни[231].
Таким образом, внутренние противоречия парового трехполья, его изъяны приводили к постоянной практике расчистки и распашки новых земель[232]. В одном из самых интересных экономико-географических очерков о России XVIII столетия, помещенном в известном Словаре Аф. Щекатова, классификация пашенных земель дана с учетом именно этого обстоятельства: “Земля обыкновенно, а особливо в губерниях, лежащих в окружностях Москвы, делится иногда на четыре поля, т. е. на новину, озимь, яровые и перелог”[233]. Точно такую же классификацию находим и в более раннем источнике – Путешествии Ивана Лепехина 1768–1769 гг.: крестьяне разделяют пашню на четыре рода, из которых “первой называется новиною, другой – яровою, третьий – озимью, а четвертый – паром”[234].
Новина была в итоге временной возможностью выйти из-под зависимости трехпольного севооборота и увеличить посев наиболее выгодных с точки зрения рынка культур. “Обыкновенные на новине сеяные хлеба”, как правило, были лучшими[235]. В Орловской губернии это была пшеница, урожай которой достигал сам-10–12[236]. В черноземных районах Тульской губернии это были мак и просо. (В инструкции А. Шестакову предписывалось занимать “по 9 дес. каждый год из лугов под мак и под просо”[237].) В Курской губ. на новине садят арбузы, пшеницу, просо[238]. В нечерноземной полосе новину отводили большей частью под лен. Об этом можно судить по наблюдению Ив. Лепехина, который писал, что “первый посев на новине обыкновенно бывает лен”[239]. Практиковалось это и в издавна славящейся льнами Псковской губернии. Там, как писал А. Болотов, “сеется лен либо на нововзрезанных местах, либо на пашенной в яровом поле ячменной земле”[240]. Причем на новине сначала “взрезывали… луг резами и давали недели 2 на солнце выгореть, потом заборанивались опрокинутыя дернины бороною и, не делая более ничего, тотчас по дернинам и сеелось, а потом заборанивалось в другой раз”[241]. Лен на новине на Псковщине считался лучшим.
Борьба с сорняками в сочетании с влиянием климатического фактора привела в XVIII веке в черноземных районах России, а также Слободской Украине к серьезнейшей модификации трехполья. Изменения эти столь значительны, что иногда ставят под сомнение саму возможность говорить о функционировании здесь трехпольного севооборота.
Стремление сохранить “зимнюю сырость”[242] для весенних всходов яровых культур привело к широчайшему распространению в Черноземье зяблевой вспашки. В Острогожской провинции в середине века обычно “с половины сентября принимались за пахоту, заготовляли на вешнее время в другой год к посеву ярового хлеба ниву. Даже до тех пор, пока усилятся морозы”