Вельтаншаунг. Уровень первый - страница 19

. Скорее. Всем надеть на снайперские винтовки насадки ночного видения.

«А это весьма дельная мысль, — подумал я, — залечь в проходе с трофейным оружием и первым «снять» преследователей». Нужно только выбрать место поудобнее. Они ведь не знают, что у меня тоже есть их чем «попотчевать». Вот будет фашистам сюрприз!

Только сколько их сейчас двинется по моему следу: дюжина? Две? И откуда зухгруппен[15] может быть в замке? Что они ищут в самом сердце Германии? Вроде бы, все найдено задолго до нас.

Или они, как раз, и хотели выявить место Силы и вскрыть один из тайных лазов, в который я нагло проник раньше? Да, похоже, я их опередил. Мне этого никогда не простят. Я теперь для каждого из этих выскочек «личный враг».

Я выбрал место поудобнее, плюхнулся на камни, вжался в землю, на ощупь приладил к винтовке оптический прицел, благо я уже знал о хитрости насадок и приготовился перещелкать врагов, как куропаток.

Я слышал их шаги, видел, как мелькают по стенам лазерные точки прицелов, что шарили по стенам. Эти нацисты — всех найдут, всех током зажарят! Только не начать бы пальбу раньше времени. Подпустить бы их поближе.

И вдруг враги, точно миновав черту заколдованного замка, остановились, замерли.

Что происходит? Отчего это вдруг у преследователей появились внезапные озарения? Они больше не кричат: «Кто там?» и «Сдавайся, шпион!»

Лазерные огоньки, пляшущие по стенам, погасли. Немцы объявили пять минут тишины. Они не хотят погибать.

Конечно, это, только, кажется, что все фашисты — болваны, вовсе нет.

Секунды щелкают в голове тиканьем часов на запястье. Мне кажется это «тик-так» грохочет на все подземелье, выдавая меня. И сейчас ко мне со всех сторон ползут снайперы. Они точно знают, где я! Они меня чувствуют, точно собаки — покойника. Им подсказывают сами стены! Сейчас они занимают выгодные позиции.

Это как в шахматной игре — черные ходят, и выигрывают. Сначала они ставят пат, а потом…

Господи, это же не игра!!! От моего самообладания зависит дальнейшая жизнь!

Только бы снова не провалиться в гипнотический сон, где меня убивают и стоят надо мной как неумолимая Фемида — проклятые эсесовцы!

Почему нет ветра? Куда исчезли запахи?

А, может быть, там, во мраке и не фашисты вовсе?

Вдруг там, поднимаясь из разломов в земной коре, встают даже не духи убитых, а настоящие адские и вполне живые твари, способные только жрать и убивать?

Они — там!

Это вовсе не детские байки о леших и домовых — чертях, сочувствующих людям, нет! Это пришли звери, что вырвались из тех самых страшных немецких сказок, которые фашисты торжественно сжигали на кострах. Они пришли, чтобы отомстить. Смерть за смерть! Кровь за кровь! И им все едино: русский я, украинец, поляк, англичанин или немец. Для них я чудовище, уничтожавшее их детей огнем в ночи!

Я закусил губу до крови. Нет никаких чудовищ! Есть притаившиеся во мраке фашисты.

И вдруг тьму вспороли выстрелы. Враги нашли меня. Они пришли за моей душой! С ними был Дьявол. Больше никак это нельзя было объяснить!

ПЕРЕЗАГРУЗКА

Десятки разноцветных лучей вспороли мрак. Это искусственная иллюминация: все мелькает, дрожит, дробится, отражается в отражениях и теряется в безумии сотен вспышек.

Это не настоящая пещера! Меня снова обманули. Они заставили поверить, что я нырнул в тайный лаз, прикоснулся к дыханию истории. И теперь они смеются.

Я не знаю, кто — они. Но, подозреваю, что — какие-то иные существа, возможно, и не люди в прямом значении слова. Может быть, это наши прямые потомки с «промытыми мозгами», умеющими только давить на кнопочки и радоваться чужой смерти.

Конечно, такого будущего не может быть, если нацизм не победит во всем мире. А ведь немцы не могут подчинить себе Землю! Это противоестественно! Так быть не должно!!!

А потом громыхнула музыка, жесткая, как удар плети:

«Ich habe Pläne, große Pläne:

Ich baue dir ein Haus .

Jeder Stein ist eine Tr ä ne ,

Und du ziehst nie wieder aus!

Stein um Stein,

Mauer ich dich ein.

Stein um Stein,

Ich werde immer bei dir sein» [16] .

Они знают, что я пониманию слова их проклятых гимнов, они измываются надо мной, они с самого начала не собирались меня выпускать отсюда!