Венец Девы - страница 19
Вот так трепыхаясь в падении, Себастьян и увидел впервые Венец. В тот первый раз шпиль представился ему колоссальным столпом света. Таким ярким, что фонарь, освещающий каждую его ночь, по своей яркости не шел ни в какое сравнение со шпилем. Себастьян не знал на тот момент, какую роль шпилю суждено сыграть в его жизни, но уже тогда знал точно, что это место, - то самое исключительное место, которое способно заполнить пустоту внутри него.
Когда же по чистой случайности мальчику удалось перевернуться, он увидел стремительно приближающийся к нему океан лазури. Призрачный ветер вздымал его волны, поднимал смерчи из завихрений, формировал причудливые образы химер. Образы были отрывками из снов, мыслей и заблуждений разумных существ, все те образы объединяла парадоксальность. Ничто из того, что существовало здесь, не могло существовать в реальности, но так как восприятие реальности у каждого свое, а реальности представителей разных миров и даже представителей разных культур одного и того же мира отличаются между собой, уже в самой сути этого места был заложен парадокс. Персонажи грез оживали здесь и ничто не было истиной, но все было правдой и все было относительно. Если и существовало место в мире, которое действительно можно было назвать магическим, - это место было здесь, у подножия Венца и внутри него.
Вся жизнь пролетела перед глазами мальчика в тот стремительный миг, предшествующий столкновению с волнующейся поверхностью океана. Перед глазами его пролетела вся жизнь в обрывках ее ярчайших моментов, он увидел мать и отца, увидел братьев и сестру, только Эльзу почему-то не увидел, и хотя гувернантку он знал почти что с самого раннего детства и она занимала важную часть его жизни, тогда, падая, Себастьян о ней даже и не вспомнил. Падая, он подтянул колени к груди и прижал к ним голову, как бы закрывшись от мира, а после - сознание его померкло, и свет шпиля, и океан, и все его образы - все смешалось и вновь образовались круги, и снова был свет и не было ничего, кроме него.
Себастьян не увидел, как пыль под ним вздымается волной, как из волны образуется женская рука, во всех чертах похожая на руку Марии, но без привычных драгоценностей на ней, хватает его тело, свернувшееся в позу эмбриона, а затем все это исчезает в воронке. Все успокаивается и на некоторое время в том месте Лазурного океана наступает затишье, может, на вечность, а может - на пять земных минут, где бы эта самая Земля не находилась.
Глава V
Себастьян ощутил спиной постель и несколько секунд лежал без движения, пока его память догоняла сознание. Когда же, наконец, произошел переломный момент, а он вдруг вспомнил, хоть и отчасти, произошедшее с ним, Себастьян так подскочил, что старенький матрас под ним скрипнул. Где-то на улице залаяла собака, звякнула жестянка и разбилось что-то стеклянное - все это, впрочем, с его ошеломлением никак связано не было, но случайным образом пришлось на момент его пика и потому походя замешалось Себастьяном в общий котел переживаний.
Немного отойдя от ошеломления, мальчик спустил ноги на пол, ни на миг не убоявшись монстра из-под кровати, позабыв о нем, как недавно позабыл об Эльзе. Ему и раньше случалось просыпаться среди ночи, чаще всего он тут же засыпал, перевернувшись на другой бок, или, в том случае, если снились кошмары действительно страшные и яркие, еще какое-то время ворочался в постели, прокручивая образы, увиденные им во сне, пока те не покидали его окончательно. Никогда он не искал помощи у родственников, потому что заранее знал, что они откажут. Одного инцидента, произошедшего, когда ему было шасть лет, хватило, чтобы навсегда отбить у Себастьяна желание искать у родственников поддержки в вопросе бессонницы. Тогда он решился отправиться в немыслимое путешествие по длинному темному коридору в спальню родителей (тогда еще Феликс и Мария ночи проводили вместе).
Путь туда Себастьян прекрасно запомнил, хотя двигался все время по прямой. Тьма, окружающая его, представлялась ему не цельной, но состоящей из множества сгустков, теней, демонов, только и ждущих, когда он оступиться, или покажет свой страх. Почему-то такие условия ставило выдуманным демонам его сознание, он играл со своими страхами в игру. Если оступиться, или побежит, - значит проиграл; значит, не заслужил права жить: тогда демоны набросятся на него и разорвут в клочья. Что мешает им сделать это в любой момент, мальчик не мог объяснить даже себе. Он и не пытался это сделать, для Себастьяна это было неким фактом, условностью, с которой он имел дело. Все, что Себастьян сам от себя требовал, чтобы не быть съеденным, - тихо и спокойно пройти по коридору из одного конца его в другой. Чего он сделать, конечно же, не смог. Ближе к середине коридора Себастьяна испугал раздавшийся вдруг резкий звук. Словно лошадь всхрапнула над его ухом (находился он тогда рядом с комнатой Манфреда). Себастьяна всего передернуло от этого звука, и он с визгом побежал вперед, разбудив всех домашних.