Венец Девы - страница 22

  Послышался щелчок, и шум внизу на какое-то время прекратился. Мальчик задержал дыхание, он вообще чувствовал себя в тот момент тишины так, словно стоял не перед дверью своей комнаты, а перед входной дверью, в скважине которой ковырялись неизвестные. Затем раздался такой знакомый щелчок, непохожий на все остальные щелчки той ночи. Такие щелчки, как этот - звонкие и чистые - Себастьян привык связывать с возвращением отца домой. Мария редко покидала дом, она почти не бывала в свете, поэтому тосковать о матери в физическом смысле расстояния между ними мальчику не приходилось. Как Мария сама имела обыкновение объяснять свою нелюдимость якобы подругам, - она предпочитала, чтоб именно свет бывал у нее, а не наоборот. Предполагала ли Мария, что когда-нибудь в ее дом придут такие гости, присутствие которых в нем будет нежелательно? Скорее всего нет, ибо люди обычно не склонны предполагать настолько плохие перспективы, из-за чего неприятности порой застают их врасплох, а Мария привыкла выбирать гостей, но не привыкла к гостям незваным.

  Тишину нарушил непродолжительный тихий шелест, - с таким звуком открылась входная дверь, когда другие звуки не препятствовали слышимости. Петли ее всегда были смазаны, Мария говорила детям, что смазывать петли входной двери все равно, что чистить зубы, - очень важно это делать регулярно, если хочешь создать правильное о себе впечатление. (При том, что мода на чистку зубов пришла в Фэйр сравнительно недавно, а Мария была консервативной женщиной; до этого лучшим средством для избавления от неприятного запаха изо рта, а точнее - лучшим способом перебить его, в королевстве считался жевательный табак.)

  Внизу послышались шаги, они были вовсе не такими тяжелыми, как ожидал услышать Себастьян, но тихими и вкрадчивыми. Так только кошки могут ходить; большие кошки; со средних размеров человека. Не кошка, но кот возник в воображении Себастьяна. И не абы какой кот, а тот самый облезлый черный кот с улицы, которого почему-то не выбросила Эльза с заднего двора. И только тогда мальчик вспомнил о гувернантке, только перейдя к ней по цепочке рассуждений от бродячего кота. Воспоминание об Эльзе поразило Себастьяна, обожгло его нутро и одновременно словно окатило кожу холодной водой. Это было, как если бы он повторно проснулся ото сна теперь, при этом вновь не засыпая. Вслед за мягкими вкрадчивыми шагами кота в дом вошел второй незваный гость. Шаги его были еще более странными, короткими, быстрыми и звонкими. Казалось, что маленькие зернышки падают на пол в момент, когда гость ступал.

  Вдруг шаги прекратились, - первый вошедший в дом гость замер, второй, поравнявшись с ним, тоже остановился. Себастьян сосредоточенно слушал со всем возможным усердием, таинственный "К" был бы им доволен. На секунду мальчик даже подумал о том, чтобы припасть к полу ухом, но тут же оставил эту идею как глупую и вредную. Себастьян отказался от нее не потому, что звуки работали в обе стороны и неизвестные непременно бы услышали его перемещения, а потому, что опасался муравьев, которые, судя по рассказам старших братьев, вполне могли забраться к нему в ухо и проточить ходы в его голове.

  - Ты чего застыл? Пошевеливайся! У нас не так много времени, Ключник придет в ярость, если мы опять опоздаем.... - голос говорившего был противным и режущим слух. Также он был низким, рваным, гадким и каким-то "птичьим" - курлыкающим - во всяком случае Себастьян нисколько не сомневался в том, что говоривший был птицей. Это первое, что пришло ему в голову, когда неизвестный заговорил, а как Себастьян знал, первое, что приходит в голову, - обычно и самое верное. По окончанию фразы послышалось падение зернышек, выдавшее в говорившем второго гостя.

  "Это он так в нетерпении стучит коготками!" - догадался мальчик.

  В ответ говорившему раздалось недовольное сопение первого гостя, затем он с шумом втянул воздух. Так как первый гость совершенно точно был бродячим котом с заднего двора, Себастьян не сомневался в том, что кроме, собственно, вынюхивания, он в тот момент еще и активно шевелил ушами, выслушивая ночную тишину.