Вернуть Яшечкина - страница 12

– Вранье, – рассмеялся Яшечкин, – кто ж клубничное варенье выбрасывает?

– А еще, – нахохлился Генка, – они запоминают лица обидчиков и спустя долгое время могут отомстить за неприятности.

Генка сидел на первой парте, прямо напротив учителя. Как только он вернулся на место, Лида принялась писать записку: “Каркай потише!”

Но передать ее не успела, Елену Ивановну вызвали в директорскую.

– Ты специально это сделал? – Лида подскочила к Генке и оперлась локтями на парту. – Тут воро́ны, там воро́ны, и ты еще про ворон!

Генка опешил и прижал влажную ладонь к ее лбу:

– Лидон, ты в норме?

Елена Ивановна вошла в класс, неся в руках пачку листков.

– Сертификаты отличников привезли, заполню на перемене, – учитель положила их на стол и пересчитала. Потом подняла глаза на Лиду, которая так и стояла возле парты Генки. – Каледонская, выступать готовишься?

Лида кивнула, сосредоточилась на сертификате отличника и призывно махнула рукой Тане.

Девочки докладывали слаженно и с юмором. Лида рассказывала, как Пират хулиганил, как не мог привыкнуть к домашней жизни: пытался сбежать, прорыть лаз в горшке с мамиными цветами. Считал мусорное ведро своей миской и добывал пропитание. Как нельзя было оставить на столе еду, особенно уважал куриные котлеты с сыром по фирменному рецепту мамы.

Таня сочинила стишки про подвиги Пирата. Ребята услышали, как он искал клад в подвале. Плавал по ванной в тазике–корабле. Поймал мышь на лестничной клетке. И отогнал большую собаку возле подъезда, которая напугала соседского малыша.

К каждому рассказу девочек следовал свой слайд с фотографией или рисунком. Когда Лида и Таня закончили свое выступление, ребята захлопали в ладоши. А Генка захотел познакомится с отважным покорителем воли и неволи.

– Больно нужны вы котенку. Прям пропадет без вас, – раздался с задней парты ехидный Степкин голос посреди всеобщего веселья. – Да ему и на улице прекрасно жилось.

– Как бы ни так, – вступилась Лида. – он голодал и жалобно мяукал, когда мы уходили домой!

– А еще у него были блохи, – в ужасе прошептала Таня, – а мы его вылечили! – ткнула указкой в фотографию закутанного в зеленый плед мокрого котенка.

– Фотошоп, – махнул рукой Степка.

– Неправда! – от негодования у Лиды выступили слезы.

– Довольно! – прервала дальнейшие пререкания Елена Ивановна. – Лида и Таня – “отлично”. Яшечкин, а теперь твой доклад “Мои корни”.

– Все мои корни – на грядке, – загоготал Степка.

– Тогда я выставляю тебе два, – с грустью выдохнула Елена Ивановна. – А жаль, шансов перейти в следующий класс у тебя немного.

– Найдутся добрые люди, – ухмыльнулся Яшечкин, – переведут.

– Облом, – Лида обернулась на заднюю парту. – Кто тебе помогать будет? Все только и мечтают, как ты исчезнешь!

– Каледонская! – строго сказала Елена Ивановна.

– Простите, – пробормотала Лида и опустила глаза.

– Не будем портить себе настроение! – учитель улыбнулась классу. – После перемены несите дневники. Выставлю оценки и вручу сертификаты отличникам.

Елена Ивановна зачитывала список отличников. Лида захлопала в ладоши, услышав свою и Танину фамилии. Даже смешок с задней парты не испортил им радости.

На перемене никто не бросился кричать и носиться. Отличники стояли у окна рекреации и оберегали покой Елены Ивановны, пока она заполняла сертификаты.

Лида расположилась на подоконнике и копошилась в рюкзаке. К ней подбежала Таня:

– Светлана Григорьевна зовет! Твои чешки привезли. Они сияют!

– Дневник не могу найти, – отмахнулась Лида и перевернула рюкзак. Из него посыпались учебники, тетрадки, скомканные листочки, сгрызенные карандаши, выпала точилка в виде совы и закладка с котятами. Но дневника не было. – Побежали в гардероб, может, там обронила?

Лида проскользнула мимо Степы, который забирал уличную обувь. Таня прижалась к стене, дождалась, пока он отойдет в сторону, и бросилась подруге на помощь.

Весна хоть и вступала в свои права, но солнце не успело нагреть воздух. Гардероб был набит куртками, плащами и мешками с обувью. На скамейки свалили найденные вещи, чтобы ученики смогли отыскать потеряшки. А на полу была наставлена обувь, не поместившаяся в пакеты.