Весенние ливни - страница 14

Шум из цеха сюда не долетал. Было тоскливо, тихо, и на всем лежала пыль. Сквозь грязные окна цедился мутный свет. На дворе начинался дождь, и капли стекали по стеклам, как по чему-то маслянистому.

— Н-нда! — вздохнул Кашин. Подтянув живот, вытащил ящик из стола и принялся просматривать попавшие под руку бумаги.

Уговорить можно и самого себя. Он раскинул умом, почесал затылок. Нет, иначе нельзя! Разве все, что он делает, не на пользу заводу? На пользу, конечно. А хлеб с коркой везде. Поддашься, не найдешь нужный ход — и сразу все пойдет шиворот-навыворот и самым паскудным наверх. Слов нет. Им легче. И добренькому Сосновскому, который держится благодаря своему образованию да обходительности. И Диминой с ее фокусами-покусами. И даже тряпке Алексееву, который недавно потащился отсюда. Умеют уходить от ответственности, умеют и каркать на всякий случай. Это не тяжко. Правда, сейчас модно потакать. Но ничего! Вон вчера болельщики футболистов за проигрыш избили. И хочешь не хочешь, придется что-то предпринимать. Тем более, ежели это не культурно-просветительное заведение, а завод, где основа всему — про-из-вод-ствен-ный процесс. Где непосредственный производственник — в центре. Просвещать да идеи подавать легко. Ты вот сам что-то сделать попробуй. Осуществи!..

Рассудив так, Кашин снова обрел форму, надел комбинезон и спустился в термообрубное отделение.

Возле барабана уже трудилась бригада из ремонтно-механического цеха. Поправляя карандаш за ухом, Алексеев что-то объяснял монтажникам. Увидев начальника цеха, они стали работать еще старательнее. Это понравилось ему. Он энергичными движениями засучил рукава комбинезона и попросил у одного из монтажников ключ.

3

Спустя день Сосновскому сообщили, что монтаж барабана в термообрубном идет без чертежей и рабочие, которые раньше только подшучивали над затеей Алексеева — Кашина, теперь смеются открыто и вовсю.

Чуть смущенный, что дело оборачивается так, Сосновский позвонил в партком и попросил, чтобы Димин, когда будет на территории завода, зашел на минутку посоветоваться.

— Знаешь о настроении рабочих в термообрубном? — спросил он, когда секретарь, не спеша, уселся на мягком диване и, собираясь слушать, пригладил густые, зачесанные назад волосы. И в том, как он садился, как гладил себя по голове, Сосновский узнал его предшественника, которого недавно перевели в Совнархоз,— лобастого, решительного человека. «Подражает»,— подумал Максим Степанович и нахмурился, чтобы не усмехнуться.

— Действительно, того… рассказывали,— признался Димин и тут же поправился: — В парткоме есть сигналы…

Всего неделю назад, работая энергетиком, он был в подчинении у Сосновского и, естественно, не мог сразу привыкнуть к своему теперешнему положению. Да и выбрали его, как казалось Димину, неожиданно. Не было секретом, что сперва предполагали выдвинуть главного технолога. Но тот буквально за день до перевыборного собрания вдруг по командировке выехал на Ярославский автомобильный завод и спутал все карты. Предложил кандидатуру Димина сам директор, поэтому ее легко поддержали, хотя Димин и отговаривался. Вернувшись домой после разговора в горкоме, он не спал целую ночь. Пугала ответственность, не было уверенности в себе. Насмешкой и даже подвохом казался внезапный отъезд главного технолога. Чего бы зто? Неужто побоялся, что секретарское кресло — вещь временная и, потеряв свое место, позже не вернешь его: займет другой? Однако силы, которые пришли в движение и определили судьбу Димина, оказались настолько могучими, что приходилось браться за работу и оправдывать доверие.

На первых порах Димин поставил перед собой две задачи: укреплять дисциплину и поддерживать новое.

Завод набирал темпы. Но еще быстрее росли программа и требования. Минские самосвалы работали на великих стройках, шли в Китай, Болгарию, Индию. Световая реклама — МАЗ с серебристым зубром вспыхивала по ночам на главной улице Каира. И вместе с этим на завод шли рекламации: автомобиль не всегда безотказно служит и в африканский зной и в сибирскую стужу. А переход на сокращенный рабочий день?!. Значит, чтобы не отстать, нужно было изо всех сил бороться за новое. Новое, новое!..