Весна и какашка - страница 10

— Так и быть, надень её разок, — шепнула мама Йоханнесу. — Может, тогда она замолчит. Ужасно неловко перед соседями.

Йоханнес надел Куртку и вышел во двор. Солнце светило вовсю, и в тёплой куртке было ужасно жарко. Ребята во дворе смотрели на Йоханнеса как на какое-то привидение.

— Ты чего летом в зимней куртке гуляешь? — интересовались они.

— Она сама налезла, — пожаловался Йоханнес и попросил Куртку, — давай я тебя сниму теперь, а то у меня вся спина мокрая.

Но Куртка только затянула молнию до упора и завопила:

— Нетушки! Никуда я не уйду!

Ничего не поделаешь, пришлось Йоханнесу, обливаясь потом, ходить в куртке.

После обеда собрались ехать в деревню к бабушке. Мама дёрнула Куртку за рукав и спросила:

— Надеюсь, ты не собираешься ехать на лето в деревню?

— Как это не собираюсь! — возмутилась Куртка. — Йоханнес мой лучший друг, я без него жить не могу.

И она снова заголосила. Делать нечего, пришлось Йоханнесу вместе с Курткой залезть в машину.

При виде Йоханнеса бабушка очень удивилась.

— Господи, да ты совсем красный как рак! — всплеснула она руками. — Тебе не жарко ли в этой тёплой куртке?

— Конечно, жарко, — вздохнул Йоханнес. — Только она вцепилась в меня как репей, и не отпускает.

— Сходи-ка искупайся, — посоветовала бабушка. — Освежись, не то ты скоро зажаришься!

Йоханнес помчался к озеру.

— Я сейчас в воду прыгну! — предупредил он Куртку. — Слезай!

Но Куртка еще крепче вцепилась в него и стала пищать.

Йоханнес взял да и прыгнул в воду. Куртка совсем не умела плавать, она набралась воды и стала пускать пузыри.

— Спасите! Тону! — кричала она и тянула Йоханнеса на дно. С большим трудом ему удалось выбраться на берег. К счастью, от купания Куртка совсем изнемогла, так что, расстегнув молнию, Йоханнесу удалось стащить её с себя. Бабушка взяла насквозь промокшую Куртку и повесила её сохнуть на пугало.

— Йоханнес, Йоханнес, не бросай меня! — орала Куртка, но Йоханнес не стал её слушать, он пошёл домой кушать блинчики.

В конце концов Куртка замолчала. Тут в огород прилетела большущая ворона, Куртка обрадовалась, закричала:

— Ворона, а ворона! Хочу приодеть тебя!

Ворона перепугалась до смерти и улетела в лес. Там она поделилась новостью с другими воронами:

— Вы на тот огород больше не летайте! Пугала бояться, понятно, не стоит, но там живёт какая-то ненормальная Куртка!

— Ой, ой, ой! — закачали головами вороны. — И вправду не стоит туда летать. Мало ли что дура может учудить.

Было замечательное летнее утро. Эрик сидел в комнате у открытого окна и рисовал верблюда.

Во дворе послышался топот ног, и под окном появился Ханнес, соседский мальчишка. Он по пояс засунулся в комнату и спросил:

— Чего тут торчишь? Пошли в футбол играть!

— Мне сейчас неохота, — ответил Эрик. — Я рисую.

— Да брось, пошли! Ты на воротах встанешь, а я буду забивать.

— Не хочу, — отрезал Эрик. Он пририсовал верблюду шляпу, а между горбами, верхом на верблюде — маленького пингвина.

Ханнес ещё немножко повисел на подоконнике, пытаясь выманить Эрика во двор. В конце концов это ему надоело, и он убежал.

Какое-то время было тихо. Эрик нарисовал в небе усатую птицу, а рядом с верблюдом — пальму. На пальме он нарисовал пучеглазую свинью.

Тут вернулся Ханнес, всё лицо в земле.

— Знаешь, я в лесу такую колдобину нашёл, там так здорово скатываться, — запыхавшись, сообщил он. — Пошли!

— Неохота, — сказал Эрик, — да и времени нет. Видишь, я рисую.

— Так не рисуй! Пошли, пошли, такая классная яма. Можно в грязи побороться — кто кого переборет!

Эрик ничего не ответил и стал зелёным карандашом рисовать листья на пальме.

Ханнес тем временем безуспешно пытался вскарабкаться по стене дома, но сорвался и упал. Он вырвал из руки Эрика зелёный карандаш и отбежал подальше.

— Отдай карандаш! — рассердился Эрик.

— На! — рассмеялся Ханнес. — Догоняй давай!

Эрик вздохнул тяжко и решил сделать пальме красные листья. Вообще-то так даже интереснее.

Ханнес ждал, ждал, но поскольку Эрик не бросился за ним, сам принёс ему карандаш и предложил:

— Знаешь, давай просто так бегать вокруг дома. Наперегонки! Сто кругов!

— Нет, — отказался Эрик. — Бегай, если охота, а я сейчас рисую.