Ветер мщения - страница 19

Ирл начал клевать носом. Соня толкнула его в бок:

— Эй, приятель, я рад тебя выслушать.

Агилульф посмотрел на нее осоловевшими глазами. Тогда Соня предложила:

— Что ж, если истории у тебя иссякли… При твоей любви к спору наверняка бывали у тебя проигрыши. Так расскажи мне о самом большом. Только честно!

Великан вмиг протрезвел. Он сидел, моргая испуганными глазами, открывая и закрывая рот.

— Ну что же ты?

— Что ты об этом знаешь?

Могучий рык прокатился до ущелья. Соня пожалела, что задала этот вопрос. И что это его так разобрало? Она сказала мягко:

— Я не знаю, любезный ирл, чем я мог тебя обидеть? Клянусь, что ничего раньше я не слышал, ничего не знаю. Но, признаться, ты раздразнил мое любопытство, а поскольку условия игры предложены самим тобой, то…

Соня развела руками. Агилульф схватился за голову:

— О, горе мне, несчастному!

Девушка опешила:

— Прости, друг мой, если я по неведению разбередил твою старую рану, в то время, как ты так любезно пытался врачевать мою! Если тебе неприятен сей разговор, давай забудем о нем… Будем считать, что спора не было…

— Как это «не было»? — Ирл даже подпрыгнул.— Нет уж! Я честно выигрываю и мужественно проигрываю, и нет нужды отменять наш спор. Все равно ты все узнаешь, так уж лучше от меня…

Он решительно наполнил свой наперсток вином и быстро выплеснул его себе в рот. Соне стало стыдно за свою уловку с жабьим камнем. Нy, что сделано — то не воротишь. А Агилульф решительно произнес:

— Рядом с тобой лежит мой стальной щит. Дай-ка его сюда.

Девушка выполнила его просьбу. Ирл подвинулся к ней поближе и глухим напряженным голосом пробормотал:

— Смотри-ка в этот щит. Что ты видишь?

— О, боги!

У Сони волосы зашевелились: в начищенном до блеска небольшом круглом щите отражалась только она одна. Воин сидел, горестно опустив голову.

— Как же это случилось? Что произошло?

— Проиграл…

— Про… Что?

— Отражение. Проиграл свое отражение…

— Ты, наверное, смеешься надо мной, друг Агилульф?

— Да какой уж тут смех? Ты что, не видел?

— Не могу поверить…

— Придется. Хотя я был бы счастлив с тобой согласиться, что этого не может быть.

— Ну, значит, здесь без колдовства не обошлось. Не так ли?

— О, да.

— О! Я всегда говорил, что от колдунов надо держаться подальше! Если маг неумелый, то он ненароком может превратить тебя в паука, например. А если слишком умелый — он сделает это намеренно.

— Истинно… Истинно так! Именно так все и было! О, горе мне! И если зверобог мне не поможет, то хоть не выходи из этого леса к людям — не будет мне жизни!

Соня сочувственно обняла его за вздрагивающие опущенные плечи:

— Но что же все-таки произошло? Какой демон украл твое отражение?

Ирл рассеянно хлебнул вино прямо из горлышка большой бутыли. Потом, разворошив усы, вытер губы тыльной стороной ладони и, вздохнув тяжело, поведал свою печальную повесть.

— Ах, друг мой Соннис, это был самый страшный день в моей жизни!

Он смотрел на темнеющий лес, но взгляд его блуждал где-то далеко отсюда.

— Как сейчас помню, препоганый выдался денек с самого утра: слуга, негодяй, опоил коня, и тот околел еще до наступления темноты. Из бочки моего любимого пива слуга выловил крысу, и благородный напиток вылили в канаву — на радость свиньям. Потом явился мой самый назойливый кредитор и долго бушевал под окнами, требуя суда и расправы. И в довершении всего, когда я уже под вечер собрался в таверну, то второпях прищемил себе дверью палец… Да. Даже ноготь потом сошел. А тогда… Тогда я был вне себя! Я мечтал оторвать кому-нибудь голову, сожрать его мозги и запить их вином, налитым в этот пустой череп. Ух! Вот как я был зол!

Прибежал в «Красного петуха», двинул кому-то в ухо, опрокинул на кого-то стол, словом — отвел душу. И вот тут-то все и началось. А что — я толком и не помню… Как морок какой-то на меня нашел! Словно и я это был, а как будто и не я. Точно знаю: играл с кем-то в кости. Сначала на всякую мелочь. Мне так везло! Я хохотал, как безумный! А этот… этот демон лишь раззадорил меня. И, конечно, обобрал до нитки. Это уж как водится: в плохом настроении кости в руки не бери! Ну, да мне не привыкать… А потом… О, боги!..