Ветер в ивах - страница 19

Добрый Барсук усадил их возле камина и уговорил снять промокшую одежду и обувь. Потом принес им халаты и тапочки, сам промыл Кроту рану теплой водой, снова забинтовал и закрепил повязку пластырем, так что нога выглядела как прежде, если не лучше. Пришедшим с вьюжного холода гостям, обсохшим и согревшимся наконец, вытянувшим к огню усталые ноги и прислушивавшимся к звяканью тарелок у себя за спиной – это Барсук накрывал для них стол, – светлая и теплая кухня казалась надежно огороженной гаванью, расположенной за много миль от бездорожья Дремучего леса, а все то, что они пережили в нем, – полузабытым сном.

Когда они наконец хорошенько прогрелись, Барсук пригласил их к столу, накрытому к трапезе. К тому времени они сильно проголодались и, увидев ужин, который он для них приготовил, никак не могли решить только один вопрос: на что наброситься в первую очередь, а что может подождать, – настолько вкусным казалось все. Довольно долго за столом царило молчание – все были поглощены едой, но постепенно разговор возобновился, хотя и носил попервоначалу тот невразумительный характер, какой бывает, когда беседуют с набитыми ртами. Однако Барсук не обращал внимания на это, равно как и на то, что гости клали локти на стол и говорили одновременно. Поскольку сам в обществе почти не бывал, он счел, что такое поведение там, видимо, в порядке вещей. (Мы, разумеется, понимаем, что это не так и что рамки правил поведения не следует так уж раздвигать, но не станем сейчас тратить время на то, чтобы объяснять почему.) Он сидел в своем кресле во главе стола и по мере того, как гости рассказывали ему о своих приключениях, время от времени серьезно кивал; похоже, ничто в их истории его не удивляло и не шокировало, он ни разу не сказал «Я ведь вас предупреждал» или «А я всегда это говорил» и ни разу не заметил, что им следовало поступить так-то и так-то или ни в коем случае не делать того-то и того-то. И Крот все больше проникался дружеским расположением к нему.

Когда с ужином было покончено и все его участники почувствовали, что съесть еще хоть кусочек небезопасно – кожа на животе может лопнуть – и что теперь им все нипочем, они уселись перед камином, в котором светились и источали тепло раскаленные угли от сгоревших поленьев, и стали думать: как чудесно сидеть вот так, поздним вечером, в тепле, сытости и безопасности. После того как они поболтали немного на самые общие темы, Барсук с доброжелательным интересом попросил:

– Ну а теперь расскажите мне, какие новости в ваших краях. Как поживает старина Жаб?

– Ох, с ним чем дальше, тем хуже, – мрачно поведал Крыс, и Крот, утопая в кресле, задрав ноги выше головы и млея от каминного жара, постарался напустить на себя скорбный вид. – Только на прошлой неделе устроил очередную аварию, причем серьезную. Видишь ли, он желает непременно водить машину сам, но у него к этому нет решительно никаких способностей. Если бы он за хорошую плату нанял какого-нибудь приличного, уравновешенного, специально обученного зверя и доверил ему вождение и обслуживание автомобиля, все было бы в порядке. Так нет же, он уверен, что сам – водитель от бога и никто ничему его научить не может. Ну а результат предсказуем.

– И сколько же их у него было? – сокрушенно поинтересовался Барсук.

– Аварий или машин? – уточнил Крыс. – Впрочем, если речь идет о Жабе, то счет равнозначен. Вчерашняя была седьмой. Что касается остальных… Ты знаешь его большой ангар? Так вот, он битком набит – буквально до самой крыши – автомобильными обломками величиной не больше твоей шляпы! Это и есть шесть его предыдущих машин.