Ветры Босфора - страница 31

Только в самые-самые первые минуты за столом что-то неуловимое, но, тем не менее, реальное, ощутимое, каким-то пространством пролегло между флигель-адъютантом, - офицером, выполняющим личные поручения царя, - и офицерами глубинки, окраины, серой тягловой силой войны. Лазутин и не хотел, да отличался от остальных. Привычно держал торс очень прямым. Холодное, «петербургское» выражение лица было для него обыденным, он не замечал его. Но под материнским взглядом доброй Марии Дмитриевны, под любящим взглядом сестры, которую и сам любил не меньше, Лазутин оттаял от дворцовой чопорности. Спохватился. Ощутил это расстояние между собой и боевыми, отмеченными наградами офицерами, заслуг у которых перед отечеством было не меньше, чем у него самого перед царем. И переменился, сам переступил линию раздела. Говорил, с улыбкой встречал реплики собеседников, отвечал, слушал, рассказывал. Осведомленность его была такова, что он и о Севастополе знал больше, чем офицеры, служившие в Севастополе. В конце концов все замолчали и стали слушать его.

Кумани взбесил турок!

Сераскер [27] Румелии Гуссейн-паша поклялся султану Махмуду, что, если дерзкий грек не уберется из Сизополя так же внезапно, как появился, он будет или живым доставлен во дворец Долма-бахче, или, с мертвого, с него снимут шкуру, а Махмуд II, как о подстилку, оботрет о нее ноги.

Стройников и Казарский переглянулись. Утром в составе эскадры капитана I ранга Скаловского «Рафаил» уходил в Сизополь. Туда же через три недели уйдет «Меркурий». Если султан Махмуд воспринял падение Сизополя как личный вызов себе, нет сомнения, турки будут пытаться отбить крепость. Не удастся снять «шкуру» с Кумани, - найдут с кого снять и бросить под ноги султану. В любую ночь малочисленный отряд русских моряков может в Сизополе оказаться, как в ловушке.

Дуняшку послали на кухню. Понизив голос, Лазутин пересказывал офицерам содержание своей беседы с Грейгом. Вот что поручил государь передать адмиралу:

- Удержать Сизополь н е л ь з я, а сдать - н е в о з м о ж н о.

Уж это точно! Сдать Сизополь было невозможно хотя бы уже потому, что турки не оставят в живых ни одного сизопольца. За флаги свободы, реющие над крепостью, над вершинами близлежащих скал, сизопольцы так поплатятся, мир содрогнется от ужаса. Феникс сгорит, один пепел останется!

Невозможно было сдавать Сизополь и по соображениям тактики. Имея такую базу на западом берегу, можно высылать корабли в дозоры к самым проливам. И, значит, всегда знать о намерениях Осман-паши. Если турецкий флот выйдет из проливов - дозорные увидят выход.

Рассчитывать России не на кого - только на себя.

Союзники не помогают. Ждут, когда Россия споткнется. Или истечет кровью. Тогда они сами будут кроить Балканы так, как им выгодно.

Победы русского оружия им поперек горла.

- Как там страшно-то, в Сизополе! - проговорила Татьяна Герасимовна. - Турки в горах, турки с трех сторон. И с четвертой стороны, с моря, в любой час появиться могут!

Бросила на Стройникова взгляд быстрый, нервный.

- Но вы ведь уходите к Анапе? Вы мне говорили к Анапе?

- Мы - к Анапе, - не моргнув глазом, солгал Стройников.

Флигель- адъютант подержал на нем взгляд. Он знал, куда утром

пойдет эскадра Скаловского. Перевел взгляд на сестру. Та и верила

Стройникову, но не до конца верила. Беспокойство оставалось на ее лице.

- Что это мы все о войне да о войне? Штабное заседание, что ли? - встрепенулся Лазутин. Крикнул громко и требующе: - Дуняшка! Что там у нас дальше? Кажется, индейку готовили?

- Иду-с! - тотчас отозвалось из дальних помещений.

Лазутин подмигнул сестре.

- А шельмоватая-с будет девка, эта твоя Дуняшка! Ты понаблюдай, понаблюдай за ее глазами! Стреляет ими не хуже, чем Кумани под Сизополем!

Дуняшка влетела, встреченная общим хохотом и пристальными взглядами. Индейка на подносе огромная, - белая гора, присыпанная зеленью. Дуняшка - прехорошенькая, румяная, волосы встрепались, рот полуоткрыт, застеснялась от общего внимания к себе. Вспыхнула. Тугие щеки до свекловичной яркости краской налились. И в этом румянце, во всей ее крепкой, ладной фигурке - стихийная сила жизни, избыток энергии, неосознанная радость бытия.