[Вход; выход] - страница 2

– Ой надоели вы, – сказал Американец.

– Да это он вечно всякую хрень несет, – сказал Виктор.

– Я хрени не говорю. Все конструктивно и по делу, – ответил Шарль.

– По какому делу ты что-то говоришь? Любые твои дела – это всякие мелочи, далекие от вопросов вселенской важности. Горизонт твоего познания не сравнится с моим, – сказал Виктор.

– Мои идеи имеют прикладной характер, а не как твои – просто высокие вибрации и витания в облаках. Да и что вообще может быть важно для вселенной?

Виктор продолжил спор, не обращая внимания на последнюю фразу:

– По сравнению со мной, твой интеллектуальный уровень примерно равен уровню таракана.

– Ладно. Так и есть, – сказал Шарль.

– Ты конечно выше, но не на много, – продолжил Виктор.

– Хорошо. Доволен? – спросил Шарль.

– Ты вообще счастливчик. Ты должен благодарить небеса и судьбу.

– За то, что я глупый и не задаюсь сложными вопросами?

– Ещё варианты? – спросил Виктор.

– Нет у меня других вариантов, – сказал Шарль.

– Попробуй включить разум.... Эх. Ладно, скажу тебе. Ты должен благодарить судьбу за то, что имеешь возможность общаться со мной и внимать мою мудрость.

Шарль практически закричал от этой фразы. Оправившись от удивления, он продолжил ёрничать:

– О Боже! Всемилостивый и всемогущий! Благодарю Тебя за то, что позволил мне, рабу твоему, прикоснуться к великому Виктору и внимать речам его мудрым. Но боюсь не дано мне, ничтожному насекомому, хоть сколько-то постичь разум его.

– Вот, – сказал Виктор, – каждое утро это повторяй. И перед едой. И на ночь. Чтоб не забывал. А я пойду работать.

– Хорошо, о великий Виктор, – сказал Шарль уходящему собеседнику.

Закончив прием пищи, все ушли по своим делам. Шарль и Тусяотяо проводили технические работы с ракетной пусковой установкой, предназначенной для того, чтобы сбивать летящие к Земле метеориты, Дуэйн наблюдал за далекими небесными телами через телескопы, Том изучал химический состав грунта, а Виктор исследовал влияние космоса на работу нервной системы мышей и тараканов.

К условному вечеру все освободились. Даже Виктор все-таки решил на время отложить всю срочную работу, чтобы немного посмотреть с товарищами турнир по смешанным единоборствам, который уже подходил к концу. Дуэйн вышел в туалет. На экране были два бойца, показывающих превосходные навыки работы в партере. Виктор с интересом наблюдал за их непрекращающимися попытками провести друг другу прием. В некоторые моменты казалось, что вот-вот один из них должен постучать в знак сдачи, но он необъяснимым образом выкручивается и сам оказывается в атакующей позиции.

Скучающий Шарль сказал:

– Я не хочу ничего плохого сказать об ЛГБТ-сообществе, но борьба для геев. Сами эти телодвижения очень гейские.

Шарль посмотрел на каратиста Тусяотяо, ожидая его поддержки. Но он молчал, а Виктор стал справедливо возникать:

– Что? Борьба, по крайней мере, спорт! Ты вообще больше, чем поднять штангу не сможешь. Борец весом в пятьдесят пять килограммов уронит тебя за пять секунд, сколько бы ты там не обнимался со своей штангой!

– По крайней мере, когда я качаюсь, я не обнимаюсь с другими мужиками, – ответил Шарль.

Виктор сказал:

– Тебе повезло, что Дуэйн вышел. Хотя уже в возрасте, но он бы тебя точно воткнул за твои слова. Он же в колледже борьбой занимался. И вообще, при прочих равных, борец нагнет ударника! Борьба – это эффективно.

Шарль ответил:

– Да ну. Чего эффективного лежать на полу?

Виктор сказал:

– Я тебе еще раз повторяю, при прочих равных, борец нагнет ударника.

– Да-да-да, слышал много раз.

– Ну а я нагну и борца, и ударника. Не зря же я тренировал все возможные аспекты боя.

– Ты себя давно видел? Ты весишь шестьдесят пять килограмм, додик! Кого ты можешь нагнуть?

Трансляция турнира неожиданно прервалась. На экране появился президент России, который говорил: «Внимание. Уважаемые сограждане. У меня есть важное сообщение…».

Президент в черном пиджаке сидел за коричневым столом на фоне деревянной дорогой мебели и двух флагов своей страны. Перед ним лежал листок с бумагой, на который он периодически поглядывал.

Кроме Виктора никто не понимает русский язык, и поэтому все стали спрашивать Виктора, что происходит. Виктор же внимательно слушал своего национального лидера: «