Вид с холма - страница 7

— Все, красавцы, хватит целоваться! — не без юмора покрикивали стражи порядка. — Сад закрыт! По домам! До завтра!

Известно, когда начинают совместную жизнь молодые люди, им легко подстроиться друг под друга, у них еще не сложившиеся характеры, нечеткие убеждения, не устоявшиеся привычки, но с возрастом все сложнее, особенно если встретились два одинаково своевольных и независимых человека. Между ними непременно возникает накал, их любовь напряженная, дерзкая. Нужно отдать должное Тамаре: она сразу, без противоборства, во многом отдала лидерство Вадиму. С первых дней он начал менять домашний уклад в ее доме, и она восприняла это с покорностью. Прежде всего Вадим настоял на том, чтобы Илья, встававший рано, сам себе готовил завтрак и сам чистил свою одежду.

— Том! — сказал он. — Ты делаешь из подростка парниковый цветок. А ты, Илюша, просишь у мамы три рубля перетягивать спицы на велосипеде. Неужели сам не можешь сделать?! Тебе уже девочки названивают. Ты уже мужчина и должен все делать своими руками. Иди сюда, покажу, как перетягивать спицы.

Вадим научил Илью разбираться в автомобиле, и по вечерам, когда Тамара была в театре, они копались в «Москвиче». Несколько раз уезжали за город и Вадим учил парня водить машину. У Ильи наступил тот возраст, когда общения с матерью стало недостаточно, и как только в доме появился мужчина, да еще художник и автомобилист, подросток обрушил на него все накопившиеся вопросы. Они подружились сразу; Илья не мог дождаться приезда Вадима, Тамара только и слышала:

— Дядя Вадим сказал… Дядя Вадим считает…

Вадим тоже радовался, что сразу сумел завоевать сердце подростка, что у него появился восторженный слушатель и помощник; ему вдруг захотелось передать парню свой опыт — не только автомобильный, но и жизненный — и, конечно, он испытывал определенную гордость, что ему доверена юная восприимчивая жизнь.

С каждым днем Илья все сильней привязывался к Вадиму, и другая женщина радовалась бы, но в Тамаре вспыхнула ревность. Этому способствовала и некоторая небрежность сына по отношению к ней, в его словах стали проскальзывать нотки мужского превосходства.

— Это ты виноват, — упрекнула она Вадима с грустной полуулыбкой. — Из-за тебя я потеряла у него авторитет. Мы жили дружно, а ты вносишь смуту…

— Том, мальчишка, естественно, тянется к мужчине. Мать не заменит подростку отца, а то, что он грубит, я с ним поговорю.

— Я вообще для вас стала только домработницей.

— Ну уж! — Вадим великодушно обнял Тамару. — Не преувеличивайте, королева!

— Именно! Не отхожу от плиты.

— Так это основное предназначение женщины. Важно, для кого готовить… Ты и должна быть послушной, приветливой и нежной. И молчаливой. Говори лишь одну фразу: «Как скажешь, дорогой», — заключил Вадим в полушутливом тоне.

— Тебе нужна просто дура, резиновая кукла, которая всегда будет улыбаться и говорить: «Ты гений! Роден и Пикассо — тьфу в сравнении с тобой!». Ты забыл, что я тоже личность.

— В наше время все женщины стали решительными личностями — и в этом их трагедия.

— Ты диктатор. Теперь я понимаю, почему ты до сих пор не был женат. Тебе нужна королева на правах служанки.

— Точно. Ты должна быть и царицей, и рабыней.

— Ты хочешь меня растоптать. Я только все должна. Кормить тебя с золотой ложки не надо? А что должен ты?

— Заботиться о тебе, наполнять твою жизнь смыслом.

— Хм! Посмотрим, как это у тебя получится.

Через неделю к Тамаре приехала мать, тучная старуха с морщинистым лицом. Тамара недолюбливала ее, это Вадим понял еще раньше; как-то она сказала:

— Мать настоящая торговка. Ей только стоять за овощным прилавком, а она была женой золотого человека — моего отца, известного патологоанатома. Он был умным, общительным. В наш дом всегда приходили студенты, а мать ворчала, что устроили балаган, грубила студентам, пилила отца. Она и вогнала отца в могилу раньше времени… Жадная, всю жизнь копила деньги. А когда отец умер, отгрохала ему памятник за десять тысяч на Донском кладбище. Теперь каждое воскресенье ездит туда, льет слезы, чтобы все говорили, как она его любила… Еще Илюшу настраивает против меня!